— Она продала нашу квартиру за моей спиной! — голос Марины дрожал от ярости, когда она ворвалась в кабинет мужа прямо посреди рабочего дня.
В руках у неё был смятый листок — копия доверенности на продажу недвижимости. Павел поднял голову от компьютера и нахмурился, увидев жену в таком состоянии.
— Кто продал? О чём ты вообще? — он отодвинул клавиатуру и встал из-за стола.
— Твоя мать! Светлана Викторовна! — Марина бросила документ на стол. — Помнишь квартиру, которую мне оставила бабушка? Ту самую, которую мы сдавали и копили деньги на образование Алёнки?
Павел взял листок и пробежал глазами по тексту. Действительно, доверенность на имя его матери. Подпись… похожа на подпись Марины.
— Подожди, но как это возможно? Ты же не давала ей никаких доверенностей?
— Конечно, не давала! — Марина села на стул для посетителей и закрыла лицо руками. — Паш, я даже представить не могу, как она это провернула. Нотариус из конторы на Садовой сказал, что всё оформлено законно. Якобы я приходила к нему месяц назад…
— Так, стоп. Давай по порядку. Откуда ты вообще узнала?
Марина глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Сегодня утром позвонила Нина Петровна, наша квартирантка. Сказала, что к ней пришли новые хозяева с документами и требуют освободить квартиру в течение недели. Представляешь? Я сначала подумала, что это какие-то мошенники. Поехала в Росреестр…
Она замолчала, не в силах продолжать. Павел подошёл к жене и присел рядом на корточки.
— И что там?
— А там мне показали документы. Квартира продана две недели назад. Покупатель — какой-то Игорь Семёнович Крылов. По доверенности от моего имени действовала… твоя мать.
Павел покачал головой.
— Это какая-то ошибка. Мама не могла так поступить.
— Ошибка? — Марина вскочила со стула. — Паша, очнись! Она с первого дня нашей свадьбы пытается нас развести! А теперь решила ещё и ограбить!
— Марина, не надо так о моей матери…
— А как мне о ней говорить? Она украла квартиру стоимостью в четыре миллиона! Это кража, Павел! Преступление!
Павел потёр виски. В кабинет заглянула секретарша, но он жестом попросил её не беспокоить.
— Давай поедем к маме и во всём разберёмся. Уверен, это недоразумение.
— Недоразумение? — Марина горько усмехнулась. — Ты всегда её защищаешь. Всегда! Даже когда она при всех назвала меня неудачницей на дне рождения твоего племянника. Даже когда «случайно» пролила борщ на моё свадебное платье за час до церемонии.
— Марин…
— Нет, Павел! Хватит! Твоя мать — манипулятор и… — она осеклась, подбирая слова, — нехороший человек! И ты это прекрасно знаешь, просто не хочешь признавать!
Павел встал и прошёлся по кабинету.
— Хорошо. Едем к ней прямо сейчас. Но давай без скандала, договорились?
Марина кивнула, хотя внутри у неё всё кипело от злости.
Дорога до дома свекрови заняла полчаса. Всё это время они молчали. Марина смотрела в окно, а Павел нервно барабанил пальцами по рулю. Он не хотел верить, что мать способна на такое, но документы выглядели настоящими.
Светлана Викторовна открыла дверь, одетая в домашний халат. Увидев невестку, она поморщилась.
— Павлуша! А это зачем с тобой? — она кивнула в сторону Марины.
— Мам, нам нужно поговорить. Это серьёзно.
Они прошли в гостиную. Светлана Викторовна величественно опустилась в кресло, а Марина и Павел сели на диван напротив.
— Мам, Марина говорит, что ты продала её квартиру. Ту, что от бабушки.
Светлана Викторовна изобразила удивление.
— Квартиру? Какую квартиру? О чём ты, сынок?
Марина достала документы.
— Вот копия доверенности. Вот выписка из Росреестра. Не притворяйтесь, Светлана Викторовна. Я всё выяснила.
Свекровь взяла бумаги, надела очки и внимательно изучила их. Потом сняла очки и вздохнула.
— Ну что ж, раз вы всё узнали…
— Мама! — Павел вскочил с дивана. — Так это правда?
— Садись, Павлуша, — Светлана Викторовна махнула рукой. — Да, я продала эту квартиру. И правильно сделала.
— Правильно? — Марина не верила своим ушам. — Вы украли мою собственность и говорите, что правильно сделали?
— Во-первых, я ничего не крала. Всё оформлено абсолютно законно. Во-вторых, эти деньги нужны были для дела.
— Для какого дела? — Павел смотрел на мать, как на чужого человека.
— Для твоего блага, сынок. Видишь ли, я давно наблюдаю за вашей семейной жизнью. Марина тебя не ценит. Она использует тебя, живёт за твой счёт…
— Что? — Марина вскочила. — Я работаю! У меня своя зарплата!
— Тридцать тысяч в месяц? — Светлана Викторовна презрительно фыркнула. — Это не деньги. Мой сын достоин лучшего. Женщины, которая будет соответствовать его уровню.
— Мама, прекрати! — Павел повысил голос. — Марина — моя жена, мать моего ребёнка!
— Вот именно! Она специально забеременела, чтобы привязать тебя к себе! Я это сразу поняла!
Марина покачала головой.
— Вы… вы просто больная женщина.
— Как ты смеешь! — Светлана Викторовна вскочила с кресла. — В моём доме!
— Это уже не важно, — Марина повернулась к мужу. — Павел, твоя мать — преступница. Я подаю заявление в полицию.
— Подавай! — свекровь рассмеялась. — У меня лучшие адвокаты. А у тебя что? Муж, который скоро поймёт, что я была права?
Павел молчал, глядя то на мать, то на жену. В голове у него был полный хаос. С одной стороны — мать, которая вырастила его одна, всем пожертвовала ради него. С другой — любимая жена, мать его дочери.
— Паш, — Марина взяла его за руку. — Скажи что-нибудь.
Он поднял на неё глаза.
— Я… мне нужно подумать.
Марина отдёрнула руку, как от удара током.
— Подумать? Твоя мать украла у нашей семьи четыре миллиона, а тебе нужно подумать?
— Марина, это моя мать…
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Светлана Викторовна довольно улыбалась, наблюдая за ссорой.
— Вот видишь, сынок? Стоило только чуть-чуть надавить, и показала своё истинное лицо. Истеричка.
— Я ухожу, — Марина встала. — Павел, когда определишься, чья ты сторона, позвони. А пока я еду к адвокату.
Она вышла из квартиры, хлопнув дверью. Павел остался сидеть на диване, уставившись в пол.
— Павлуша, — Светлана Викторовна села рядом и погладила сына по голове. — Не переживай. Всё будет хорошо. Я же всё для тебя делаю. Эти деньги я положила на специальный счёт. Когда ты разведёшься с этой… с Мариной, они будут твои. Купишь себе нормальную квартиру, найдёшь достойную женщину.
Павел поднял голову и посмотрел матери в глаза.
— Мама, а ты понимаешь, что натворила?
— Я спасла тебя от ошибки, сынок.
— Нет, мама. Ты разрушила мою семью.
Он встал и пошёл к выходу.
— Павел! Ты куда? Павлуша!
Но он уже закрыл за собой дверь.
Марина сидела в машине на парковке и плакала. Она не могла поверить, что Павел не поддержал её сразу. Неужели четыре года брака ничего не значат? Неужели их дочь, их совместные планы — всё это меньше, чем слепая любовь к матери?
— Алло, — она попыталась говорить спокойно.
— Марин, прости меня. Я был в шоке. Где ты?
— На парковке возле дома твоей матери.
— Жди, я сейчас спущусь.
Через минуту он сел в машину рядом с ней.
— Марина, посмотри на меня.
Она повернулась к нему. Глаза красные от слёз.
— Прости. Я должен был сразу встать на твою сторону. Просто… я не мог поверить, что мама способна на такое.
— И что теперь?
— Теперь мы идём к адвокату. Вместе. И возвращаем твою квартиру. А с мамой… я пока не знаю, что делать. Но одно я понял точно — она переступила черту.
Марина кивнула.
— А если она права? Если я действительно недостойна тебя?
Павел взял её лицо в ладони.
— Не смей так говорить. Ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Ты и Алёнка. Мама просто… она одинокая женщина, которая не может отпустить сына. Но это её проблемы, не наши.
Они обнялись, и Марина почувствовала, как напряжение немного отпускает.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она. — Я ведь пыталась наладить с ней отношения. Приглашала в гости, звонила, поздравляла с праздниками.
— Знаю. И я это ценю. Мама… она сложный человек. После того как отец ушёл, она замкнулась в себе. Решила, что все женщины — стервы, которые хотят только денег.
— Но я никогда не просила у тебя денег! У нас общий бюджет, мы оба вкладываемся в семью!
— Я знаю, милая. Но маме этого не объяснишь. Она видит только то, что хочет видеть.
Адвокат, к которому они обратились, внимательно изучил документы.
— Ситуация сложная, — сказал он. — Формально всё оформлено правильно. Но есть нюансы. Во-первых, нужно доказать, что вы не давали доверенность. Во-вторых, найти нотариуса, который её заверил, и выяснить обстоятельства.
— А квартиру можно вернуть? — спросила Марина.
— Если докажем мошенничество — да. Но это займёт время. И потребуются деньги на экспертизы, возможно, на частного детектива.
— Делайте всё необходимое, — сказал Павел. — Сколько нужно денег?
Адвокат назвал сумму. Павел кивнул.
— Я оплачу.
Выйдя из офиса, Марина остановилась.
— Паш, это большие деньги. Может, не стоит? В конце концов, мы как-нибудь…
— Стоит, — перебил он. — Это вопрос принципа. Мама должна понять, что так поступать нельзя. И потом, эта квартира — наследство Алёнки. Я не позволю никому красть у моей дочери.
Вечером, когда они вернулись домой, Алёнка встретила их радостным криком:
— Мама! Папа! Смотрите, что я нарисовала!
Она показала рисунок — домик, солнышко и три человечка, держащихся за руки.
— Это мы? — спросила Марина, присев на корточки.
— Да! Это ты, это папа, а это я! А ещё я хочу собачку, можно?
Павел поднял дочь на руки.
— Всё можно, принцесса. Но сначала мама с папой должны решить одну важную проблему.
— Какую?
— Взрослую. Но не переживай, мы обязательно справимся.
Когда Алёнка уснула, Марина и Павел сидели на кухне и пили чай.
— Знаешь, я думал, — сказал Павел. — Может, нам стоит переехать? Снять квартиру подальше от мамы?
— А как же твоя работа? Тебе же удобно добираться отсюда.
— Найду что-нибудь поближе к новому месту. Или буду ездить. Главное — чтобы мама не могла приходить когда вздумается.
Марина задумалась.
— А может, это и к лучшему? Начнём новую жизнь, подальше от токсичных родственников?
— Токсичных? — Павел грустно улыбнулся. — Да, пожалуй, ты права. Я слишком долго закрывал глаза на мамины выходки. Всё оправдывал тем, что она одна меня растила, что ей тяжело…
— Паш, никто не говорит, что нужно совсем прекратить общение. Но границы нужны. Чёткие границы.
— Согласен. И знаешь что? Давай действительно переедем. Найдём хорошую квартиру, может, даже в другом районе. А когда вернём твою квартиру, будем сдавать обе. Это хорошая прибавка к бюджету.
— А твоя мама?
Павел пожал плечами.
— Пусть живёт как хочет. Я буду навещать её, помогать если нужно. Но в нашу жизнь я её больше не пущу. По крайней мере, пока она не извинится перед тобой и не вернёт деньги.
Прошла неделя. Адвокат работал, собирал доказательства. Выяснилось, что нотариус, оформивший доверенность, — давний знакомый Светланы Викторовны. Появилась надежда оспорить сделку.
А потом случилось неожиданное. Позвонила Зоя, сестра Павла.
— Павлик, что происходит? Мама сказала, что ты с ней не разговариваешь!
— Привет, Зоя. Мама не сказала, почему я с ней не разговариваю?
— Что-то про Марину говорила… Но я не поняла. Они опять поссорились?
Павел рассказал сестре всю историю. На том конце провода воцарилась тишина.
— Зоя? Ты здесь?
— Я в шоке, — наконец сказала она. — Мама продала Маринину квартиру? Серьёзно?
— Более чем. У меня документы есть.
— Слушай… А мама тебе не говорила, зачем ей деньги?
— Сказала, что для моего блага. Положила на счёт, чтобы отдать после развода с Мариной.
Зоя нервно рассмеялась.
— Ох, Павлик… Боюсь, мама тебе не всё рассказала.
— В смысле?
— Помнишь Виктора Степановича? Ну, мамин ухажёр?
— Который пропал года два назад? Помню.
— Так вот, он не пропал. Он уехал в Испанию. И мама собирается к нему.
Павел чуть не уронил телефон.
— Что?
— Я случайно увидела у неё переписку. Они планируют пожениться. А для этого маме нужны деньги — купить там недвижимость, оформить документы…
— Постой. То есть она украла квартиру Марины, чтобы уехать к любовнику в Испанию?
— Похоже на то. Павлик, мне так жаль. Я понятия не имела, что она способна на такое.
Павел сел на стул. Голова шла кругом.
— Зоя, ты можешь это подтвердить? В суде, если понадобится?
— Конечно. Я сделаю скриншоты переписки, если мама не удалила. Павлик, как Марина? Она, наверное, в ужасе?
— Она молодец. Держится. Мы наняли адвоката, будем судиться.
— Правильно делаете. Слушай, если нужна помощь — финансовая или ещё какая — обращайся. Мама поступила отвратительно.
Вечером Павел рассказал жене о разговоре с сестрой. Марина выслушала молча, потом покачала головой.
— Знаешь, это даже к лучшему. Теперь у нас есть мотив. Суд скорее встанет на нашу сторону.
— Марин, прости меня. За маму, за то, что не сразу поддержал…
— Паш, хватит извиняться. Ты не отвечаешь за поступки своей матери. Главное, что ты со мной, что мы вместе.
На следующий день Светлана Викторовна сама позвонила сыну.
— Павлуша, сынок, давай встретимся. Нам нужно поговорить.
— О чём говорить, мама? О том, как ты собираешься в Испанию на деньги моей жены?
Молчание.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно. Мама, как ты могла? Я думал, ты продала квартиру из каких-то извращённых благих намерений. А ты просто воровка!
— Не смей так со мной разговаривать! Я твоя мать!
— Мать не стала бы красть у семьи сына! Мама, верни деньги. Немедленно. Иначе мы подаём в суд, и ты сядешь в тюрьму.
— Не сядем, — голос Светланы Викторовны дрожал. — У меня всё схвачено. И вообще, я имею право на счастье! Всю жизнь я жила ради тебя, а теперь хочу пожить для себя!
— За счёт Марины?
— Да хоть за счёт кого! Мне семьдесят лет, Павел! Семьдесят! Когда мне ещё жить, если не сейчас?
— Мама, послушай. Верни деньги, и я помогу тебе уехать. Дам в долг, или подарю, сколько смогу. Но верни Марине её квартиру.
— Не могу. Я уже перевела деньги Виктору. Он покупает дом.
Павел закрыл глаза. Всё становилось только хуже.
— Тогда прощай, мама. Увидимся в суде.
Он отключился, не слушая, что она кричит в трубку.
Суд длился три месяца. За это время вскрылось много интересного. Оказалось, что нотариус подделал документы за взятку. Виктор Степанович, испанский жених, оказался мошенником с богатым прошлым. Дом он, конечно, не купил, а деньги присвоил.
Светлана Викторовна сидела в зале суда, постаревшая и осунувшаяся. Когда судья вынес решение в пользу Марины, она заплакала.
После суда Павел подошёл к матери.
— Мама…
Она подняла на него полные слёз глаза.
— Я всё потеряла, Павлуша. Всё. И тебя, и деньги, и Виктора…
— Виктор — мошенник, мама. Он тебя использовал.
— Знаю. Теперь знаю. Но тогда… Я так хотела верить, что у меня ещё может быть счастье…
Павел сел рядом.
— Мама, счастье — это не побег в Испанию с сомнительным типом. Счастье — это семья, внучка, которая тебя любит. Была бы любила, если бы ты дала ей шанс.
Светлана Викторовна покачала головой.
— Я всё испортила. Марина меня никогда не простит. Да и ты тоже.
— Марина… Она добрая. Если ты искренне извинишься, попросишь прощения… Может, не сразу, но она простит. А я… Я твой сын, мама. Я злюсь на тебя, мне больно от того, что ты сделала. Но ты всё равно моя мать.
— Прости меня, сынок. Прости глупую старуху.
Павел обнял мать. Она плакала у него на плече, и он чувствовал, как его рубашка намокает от слёз.
Вечером дома Павел рассказал Марине о разговоре с матерью.
— Она просит прощения, — закончил он.
Марина задумалась.
— Знаешь, Паш… Я не могу сказать, что прощаю её прямо сейчас. Слишком больно она меня ранила. Но… Она пожилой одинокий человек, который попался на удочку мошенника. Может, со временем…
— Спасибо, — Павел поцеловал жену. — Спасибо, что ты такая.
— Но! — Марина подняла палец. — Никаких ключей от нашей квартиры. Никаких нянек с Алёнкой без нашего присутствия. И вообще, общение — только под нашим контролем. Хотя бы первое время.
— Разумеется. И знаешь что? Давай всё-таки купим Алёнке собаку. Она так хочет.
Марина рассмеялась.
— Давай. После всего пережитого нам всем не помешает немного радости.
Через полгода они сидели в парке. Алёнка играла с золотистым ретривером по кличке Рекс, Светлана Викторовна сидела на скамейке чуть поодаль. Она приходила раз в неделю, чтобы погулять с внучкой. Под присмотром родителей, конечно.
— Бабушка, смотри, какой Рекс умный! — кричала Алёнка. — Он умеет давать лапу!
Светлана Викторовна улыбалась и кивала. Она очень изменилась за эти месяцы. Стала тише, спокойнее. И впервые за много лет выглядела… умиротворённой.
— Думаешь, она изменилась? — спросила Марина у мужа.
— Надеюсь. Во всяком случае, она старается. Ходит к психологу, кстати. Сама попросила, чтобы я нашёл хорошего специалиста.
— Это хорошо. Может, поймёт наконец, что манипуляции и контроль — это не любовь.
— А мы? Мы изменились?
Марина задумалась.
— Да. Стали сильнее. Научились отстаивать границы. И поняли, что наша семья — это мы. Ты, я и Алёнка. А все остальные — гости в нашей жизни. Желанные или не очень, но гости.
Павел обнял жену.
— Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Солнце клонилось к закату, окрашивая парк в золотистые тона. Алёнка смеялась, играя с собакой. Светлана Викторовна тихо улыбалась, наблюдая за внучкой. А Марина и Павел сидели обнявшись на скамейке, думая о том, что, несмотря на все испытания, они смогли сохранить свою семью. И даже, возможно, сделать её крепче.
– Я хочу, чтобы Вы отпустили Сашу, – неожиданная гостья заговорила. – Мы любим друг друга, а вы нам мешаете