Он никогда не думал, что с ним может случиться такое.
Ведущий специалист крупной фирмы. На хорошем счету. Тридцать шесть лет. Счастливо женат. Двое детей. И вдруг влюбился.
Он увидел ее в тот день, когда вышел на работу после командировки. Потом Евгений сам не мог понять, почему сразу же зацепился взглядом за нее, стоящую рядом с Михаилом Захаровым, который явно пытался очаровать женщину. И внутренний голос сказал Евгению: «Нет, для Мишки эта женщина слишком хороша».
Хотя, если посмотреть на новенькую беспристрастным взглядом, она была весьма обычной: лет тридцати, стройная, в строгом офисном костюме. Не красавица, но симпатичная. Губы, пожалуй, тонковаты.
– Екатерина Александровна, – представилась она, слегка улыбнувшись.
– Евгений Николаевич, – кивнул он в ответ.
Всё. Ни одного лишнего слова, ни одного взгляда. Почему же он вздрагивал и на мгновение переставал работать, когда слышал в коридоре ее голос? Почему замолкал, если во время обеденного перерыва в кафе она оказывалась за одним столиком с ним?
Он ни у кого не спрашивал, как она появилась в их фирме, но через некоторое время узнал, что Екатерина Александровна или, как ее фамильярно называл Михаил – Катенька, раньше работала в столице, а в родной город вернулась потому, что серьезно заболел ее отец.
– Мне в кадрах шепнули, что она была замужем, но развелась, и детей нет, – доложил Михаил.
– Ты зачем мне все это сообщаешь? – спросил Евгений.
– Как зачем? Ну, ты, Женька, даешь! Симпатичная женщина. Одинокая. Почему бы не попробовать подружиться? Ты разве откажешься? – поинтересовался приятель.
– Я женат. И, смею напомнить, ты тоже.
– Да ладно, не разыгрывай из себя святого. Сколько лет вы с Полинкой женаты? И что: никогда?
– Четырнадцать лет. Никогда. Хотя тебе, наверное, сложно это представить, – ответил Евгений.
– Тебе при жизни памятник надо ставить, – в рифму сказал Михаил.
Прошло два месяца. В отношениях Евгения и Екатерины ничего не изменилось – по сути, никаких отношений не было. Они встречались на совещаниях у шефа, обсуждали служебные вопросы. Но никаких разговоров, не касающихся работы, не вели. А если приходилось общаться, то Евгений всегда был предельно корректен и официален.
Это, конечно, заметил Михаил.
– Знаешь, ты мне лапшу на уши не вешай и не притворяйся непогрешимым. Со всеми нашими дамами ты общаешься свободно: и болтовню их слушаешь, и пошутить можешь. А как Катерина подходит, ты сразу замороженным становишься. А знаешь, почему? Ты боишься! Построил между ней и собой стену и обороняешь ее. Потому что, если стена рухнет, ты тоже рухнешь – прямо к ее ногам. И тогда, брат, некому будет памятник ставить.
– Миша, прекрати, – отвечал приятелю Евгений, но где-то глубоко внутри себя признавал, что тот прав.
Приходя на работу, он шел к своему кабинету мимо стеклянной стены, отделявшей от коридора отдел, где работала Катя, и всегда смотрел, здесь она или нет. Если ее еще не было, он находил предлог, чтобы пройти мимо еще раз и убедиться в том, что она пришла. Как-то он даже вспомнил строки поэта:
… но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днём увижусь я.
Вспомнил и испугался. И понял, что, как бы долго он не тянул, ему все равно придется делать выбор.
А однажды она не пришла. Евгений мог бы спросить, что с ней, может, заболела? Но он не спросил. А во время обеда услышал, что женщины говорят о том, как помочь Кате, у которой yмep отец.
«Теперь она уедет, – подумал Евгений. – Если я промолчу, она точно уедет».
Вечером, когда дети уже спали, Полина спросила его:
– Женя, что с тобой?
– Ничего, все нормально, – ответил он.
– Ты в последнее время какой-то рассеянный, я к тебе обращаюсь, ты меня не слышишь или отвечаешь невпопад. У тебя проблемы на работе?
– Да нет. Обычная текучка. Ну, начальство время от времени дергает, – ответил он.
– Может, тогда у нас с тобой какие-то проблемы? – осторожно спросила жена.
– Поля, ну, что ты выдумываешь?
– Я не выдумываю. Ты уже два месяца все вечера и выходные сидишь за компьютером и почти не общаешься не только со мной, но и с детьми. Обещал Максиму, что придешь к нему на соревнования, и не пришел. Раньше ты всегда вечерами спрашивал, как у них прошел день, что интересное было. А недавно, когда Леночка показала тебе свой рисунок, ты даже не похвалил ее – просто кивнул и снова уставился в экран. Мне кажется, что тебе неинтересно с нами. Я права?
– Поля, я ничего этого не замечал. Наверное, я действительно много думаю о работе. Я извинюсь перед Максимом и обязательно в субботу пойду с ним на тренировку. А в воскресенье давайте все вместе сходим в кино. Пусть дети сами выберут, что они хотят посмотреть.
Выходные Евгений провел с семьей. Для него стало открытием, что на тех соревнованиях по плаванию, которые он пропустил, Максим занял третье место.
– Ему не хватило двух секунд, чтобы выполнить норму мастера спорта, – сказал тренер. – Я думаю, на следующих соревнованиях у него все получится.
После фильма они пообедали в кафе, потом дети отправились в парк развлечений, а Полина и Евгений сели неподалеку и смотрели за ними.
– Смотри, какие они довольные, – сказала Полина. – Мы уже давно не проводили вместе так много времени.
– Я исправлюсь, – сказал муж.
А в понедельник он узнал, что их отправляют в командировку. Едут трое: Евгений, Михаил и Екатерина.
– Сначала хотели одного тебя послать, – сказал начальник, – но там какие-то сложности – запуск срывается, а они губернатора ждут. Поэтому вы устройте мозговой штурм и постарайтесь за пару дней управиться.
Действительно, разобрались со всеми проблемами за два дня, хотя во второй день провозились допоздна и очень устали. Когда вернулись в гостиницу, у них даже не было сил идти куда-то ужинать.
– Подождите, – сказал Михаил. – Я сейчас договорюсь.
Через несколько минут он вернулся и сообщил:
– Нам сейчас столик в ресторане гостиницы накроют.
Был будний день, поэтому посетителей в ресторане было немного, но музыка играла, и десяток пар даже танцевали.
После ужина Михаил оглядел соседние столики и сказал:
– А тут есть несколько весьма интересных дам. Пойду-ка я тоже разомнусь. Еще полчасика!
Евгений и Екатерина остались за столом одни. Он не знал, о чем говорить, но молчать тоже было неловко.
Екатерина заговорила первой:
– Женя, я давно все вижу и все понимаю, – она положила свою руку поверх его руки. – Да, не удивляйся, я вижу, как ты борешься с собой, но давить на тебя не хочу. Но и отказываться от своего счастья я тоже не хочу. Решай сам. Но только сегодня.
После этого Екатерина поднялась и ушла.
– Ну, договорились? – спросил Михаил, подойдя к столу.
– Ты о чем?
– Не прикидывайся, я видел, как вы друг другу ручки жали, – усмехнулся приятель.
– Ладно, ты долго еще вытанцовывать будешь? – спросил Евгений, поднимаясь. – Я спать.
Он уже был в номере, когда туда заглянул Михаил:
– Слушай, Жень, а может, ты передислоцируешься в другой номер?
– В какой?
– Ну, в тот, что на третьем этаже. Как я понял, тебя там ждут. А я сюда приглашу свою даму.
– Знаешь, Миша, есть у тебя есть потребность уединиться с дамой, сними себе отдельный номер.
– Ну, ты, Женька, и дypaк! Тебе яблоко прямо в руки падает, а ты верного мужа изображаешь. Потом жалеть будешь! Слышал такое: лучше согрешить и покаяться, чем не грешить, а потом раскаяться.
– Миша, ты, кажется, собирался грешить, иди, твоя дама уже заждалась. А я спать буду, – ответил Евгений.
Он лег, но долго не мог заснуть – думал, как завтра разговаривать с Екатериной.
Но ничего страшного не произошло: она вела себя так, словно никакого разговора между ними не было. Всю обратную дорогу Катя читала, отложила книгу только два раза: когда проводница принесла чай и перед тем, как лечь спать.
Дома его встретила вся семья. Евгений смотрел на них: улыбающуюся Полину, стоящую в дверях кухни, тринадцатилетнего Максима и прыгающую вокруг него шестилетнюю Леночку – и думал, что без них он точно не был бы счастлив.
Через две недели он узнал, что Екатерина ушла в отпуск. А потом уволилась.
Сообщил ему об этом Михаил.
– Эх, Женька! Упустил ты свою жар-птицу! – вздохнул приятель.
Злая мачеха