— Ты что, с ума сошла?! — закричала Анна, когда обнаружила свекровь в своей спальне с чужим мужчиной в костюме

— Ты что, с ума сошла?! — закричала Анна, когда обнаружила свекровь в своей спальне с чужим мужчиной в костюме.

Было семь утра субботы. Анна проснулась от звука голосов в коридоре и решила, что это Павел вернулся с ночной смены раньше обычного. Накинув халат, она вышла из спальни и застыла.

В её гостиной стояли двое незнакомцев — мужчина лет пятидесяти с кожаным портфелем и женщина с планшетом. А рядом с ними — свекровь Лидия Ивановна, которая улыбалась так, словно была хозяйкой этой квартиры.

— Анечка, доченька, не пугайся, — пропела свекровь сладким голосом. — Это оценщики. Мы просто посмотрим квартирку, измерим всё как положено.

Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Какие ещё оценщики? Кто вам дал право войти в мою квартиру?

— У меня есть ключи, дорогая, — свекровь достала из сумочки связку ключей. — Павлик дал. Мы же семья, в конце концов.

Сердце Анны забилось так громко, что она была уверена — все его слышат. Павел дал ключи матери? Без её ведома?

— Простите, а вы кто? — обратился к ней мужчина с портфелем. — Я Сергей Владимирович, независимый оценщик. Нам нужно оценить жилплощадь для раздела имущества.

— Какого раздела?! — голос Анны дрожал от возмущения. — Эта квартира моя! Я её покупала до брака на свои деньги!

Лидия Ивановна поджала губы.

— Анечка, милая, но вы ведь в браке уже три года. По закону всё нажитое в браке — совместная собственность. А мой Павлик имеет право на половину.

Анна стояла посреди своей гостиной в халате и чувствовала себя чужой в собственном доме. Эта женщина, которая три года делала вид, что принимает её в семью, сейчас спокойно обсуждала раздел её имущества с незнакомыми людьми.

— Покажите мне документы на оценку, — потребовала Анна, стараясь взять себя в руки.

Женщина с планшетом протянула ей бумаги. Анна пробежала глазами — заказчик услуги: Шевцов Павел Сергеевич. Дата: сегодняшнее число. Цель: оценка для раздела совместно нажитого имущества.

— Павел подал на развод? — прошептала она.

— Пока нет, — ответила свекровь, и в её голосе появились стальные нотки. — Но нужно быть готовыми ко всему. Мой сын заслуживает справедливого отношения.

— Справедливого? — Анна почувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости. — Я работала по шестнадцать часов в сутки, чтобы накопить на эту квартиру! Я платила ипотеку два года до знакомства с вашим сыном! И это справедливо?

Лидия Ивановна развела руками.

— Дорогая, я понимаю, что тебе неприятно. Но семья — это семья. Павлик три года вкладывался в эту квартиру, делал ремонт, покупал мебель. Он не может остаться ни с чем.

— Ремонт? — Анна засмеялась истерично. — Он один раз покрасил балкон! А мебель покупала я! У меня есть все чеки!

Оценщик деликатно кашлянул.

— Простите, но нам нужно работать. Можно осмотреть помещения?

— НЕТ! — взорвалась Анна. — Никто никого не будет осматривать! Выходите из моей квартиры! Немедленно!

— Анечка, не нервничай, — свекровь сделала шаг вперёд. — Мы же цивилизованные люди. Давай спокойно всё обсудим.

— Обсудим? — Анна почувствовала, что сейчас задохнётся от гнева. — Вы проникли в мою квартиру без разрешения! Привели чужих людей! И предлагаете обсуждать?

Она бросилась к письменному столу и выдернула из ящика папку с документами.

— Вот! — она размахивала бумагами перед носом свекрови. — Договор купли-продажи от 2019 года! До знакомства с Павлом! Вот справка о доходах! Вот выписка по ипотечному кредиту! Всё на моё имя!

Лидия Ивановна внимательно изучила документы.

— Хорошо, квартира твоя. Но улучшения, сделанные в браке, подлежат разделу. А Павлик имеет право на компенсацию за вложенные средства.

— Какие вложенные средства? — Анна чувствовала, что теряет контроль над собой. — Он безработный уже полгода! Я плачу за всё — коммунальные, продукты, его одежду!

— Не кричи на мою маму! — раздался голос от входной двери.

Павел стоял в дверном проёме, всё ещё в рабочей форме. Лицо усталое, виноватое, но упрямое.

— Павел! — Анна повернулась к мужу. — Ты дал матери ключи от нашей квартиры? Заказал оценку моего имущества?

Он опустил глаза.

— Мама сказала, что нужно защитить мои интересы. На случай, если мы… если что-то пойдёт не так.

— Что пойдёт не так? — голос Анны стал тихим и опасным. — У нас что-то идёт не так?

— Ну… ты последнее время такая нервная. Постоянно работаешь. У нас нет денег на отдых, на новую машину. Мама говорит…

— Мама говорит! — Анна почувствовала, что вот-вот взорвётся. — Твоя мама говорит уже три года! Где работать, как тратить деньги, когда детей рожать! А что говоришь ты, Павел?

Свекровь подошла к сыну и взяла его под руку.

— Павлик, дорогой, не слушай её истерики. Мы просто хотим, чтобы у тебя было будущее. А то всю жизнь будешь у неё на содержании.

Эти слова ударили Анну больнее физической пощёчины. Она работала на двух работах, чтобы содержать мужа, который полгода искал «подходящую» работу. А свекровь называла её содержанкой.

— Павел, — сказала она очень тихо. — Скажи мне честно. Ты хочешь развода?

Он мялся, переминался с ноги на ногу.

— Я… не знаю. Мама говорит, что ты изменилась. Стала жёсткой, эгоистичной. Думаешь только о работе и деньгах.

— А ты как думаешь? — спросила Анна.

Молчание затянулось. Павел смотрел в пол, свекровь сжимала его руку, оценщики неловко переступали у двери.

— Я думаю, мама права, — прошептал он наконец.

Анна почувствовала, как что-то окончательно ломается внутри. Не сердце — сердце болело уже давно. Ломались иллюзии. Ломалась вера в этого человека, которого она любила три года.

— Хорошо, — сказала она спокойно. — Тогда я тоже думаю, что мама права.

Все посмотрели на неё с удивлением.

— Ты согласна на раздел? — обрадовалась свекровь.

— Нет, — Анна улыбнулась холодной улыбкой. — Я согласна с тем, что нужно защищать свои интересы. И я буду защищать свои.

Она подошла к телефону и набрала номер.

— Алло, Владимир Петрович? Это Анна Шевцова. Простите за ранний звонок, но мне срочно нужна юридическая консультация… Да, по семейному праву… Можете ли вы сейчас приехать? У меня в квартире самовольно находятся люди, которые утверждают, что имеют право на мою собственность.

Повесив трубку, она повернулась к оценщикам.

— Господа, прекращайте работу. Через полчаса здесь будет адвокат. Если не хотите проблем, советую уйти.

— Мы выполняем заказ клиента, — начал было оценщик.

— Ваш клиент — мой муж. Но собственность принадлежит мне. И я официально запрещаю проведение оценки. Продолжите работу — подам в суд за нарушение права собственности.

Сергей Владимирович посмотрел на документы в руках Анны, потом на Павла.

— Извините, но действительно, без согласия собственника мы работать не можем. Нужно решать юридические вопросы.

Оценщики начали собирать оборудование. Лидия Ивановна побагровела.

— Ты что делаешь, глупая? Это же твой муж! Твоя семья!

— Моя семья не врывается в мой дом с чужими людьми, — ответила Анна. — Моя семья не планирует тайно отобрать у меня квартиру.

— Мы же хотели как лучше! — Павел сделал шаг к жене. — Мама говорит…

— Павел, — перебила его Анна. — Сколько тебе лет?

— Тридцать два.

— Тридцать два года. И ты до сих пор слушаешься маму больше, чем собственную жену.

— Она же мне мать! — возмутился он.

— А я тебе кто? Квартирная хозяйка? Источник доходов?

Повисла тяжёлая тишина. Павел не знал, что ответить.

Зазвонил домофон. Анна нажала кнопку.

— Да?

— Владимир Петрович, адвокат.

— Поднимайтесь.

Через минуту в квартире появился мужчина лет шестидесяти в строгом костюме. Анна знала его пять лет — он помогал оформлять покупку квартиры.

— Анна Викторовна, что случилось? — он окинул взглядом собравшихся.

— Владимир Петрович, эта женщина — свекровь — привела оценщиков в мою квартиру без моего согласия. Утверждает, что мой муж имеет права на мою добрачную собственность.

Адвокат внимательно изучил документы, которые показала ему Анна.

— Квартира приобретена до брака, полностью за счёт средств супруги. Никаких оснований для раздела нет, — заключил он. — Более того, самовольное проникновение в жилище для проведения оценочных работ без согласия собственника может квалифицироваться как нарушение неприкосновенности жилища.

Лидия Ивановна стала бледнеть.

— Но улучшения, сделанные в браке…

— А какие улучшения? — адвокат посмотрел на Павла. — Документы о тратах на ремонт есть?

Павел молчал.

— Чеки, квитанции, банковские выписки? — продолжал адвокат.

— Я… красил балкон, — пробормотал Павел.

— За какую сумму?

— Краска стоила… ну, тысячи две.

— Две тысячи рублей, — адвокат записал в блокнот. — Ещё что-то?

Павел растерянно молчал.

— В таком случае, — продолжил Владимир Петрович, — максимальная компенсация за улучшения составляет две тысячи рублей. При условии, что будет доказано, что краска была куплена на средства супруга, а не супруги.

Свекровь схватила сына за руку.

— Павлик, не давай себя обманывать! Она же адвоката подкупила!

Адвокат холодно посмотрел на неё.

— Сударыня, я консультирую на основании Семейного кодекса Российской Федерации. Если у вас есть претензии к закону, обращайтесь в Государственную Думу.

Анна почувствовала, что готова заплакать. Не от горя — от облегчения. Наконец-то кто-то сказал правду.

— Павел, — обратилась она к мужу. — Ты слышал? У тебя нет никаких прав на мою квартиру. Если хочешь развестись — пожалуйста. Но не надо врываться с оценщиками.

— Я не хочу развестись, — пробормотал он. — Мама сказала, что нужно подстраховаться…

— Мама сказала! — взорвалась Анна. — Тебе тридцать два года, Павел! Когда ты начнёшь принимать собственные решения?

Лидия Ивановна шагнула вперёд.

— Ты его против меня настраиваешь! Он же мой единственный сын!

— А я что, ваш враг? — Анна посмотрела свекрови в глаза. — Три года я терплю ваши советы, ваши претензии, ваше вмешательство. Вы же меня никогда не принимали.

— Потому что ты его не достойна! — выпалила свекровь. — Ты эгоистка! Думаешь только о себе!

— Я эгоистка? — Анна засмеялась горько. — Я содержу вашего безработного сына полгода. Я плачу за всё в этой квартире. Я работаю на двух работах, чтобы мы могли нормально жить. И я эгоистка?

— Работа, работа! — махнула рукой Лидия Ивановна. — А дети где? Внуки где? Тебе уже двадцать восемь, а ты всё о карьере думаешь!

— На какие деньги рожать детей? — тихо спросила Анна. — Ваш сын полгода не работает. Я одна тяну семью. И вы хотите, чтобы я ещё и ребёнка родила?

Павел дёрнулся.

— Я ищу работу! Но нормальную, с перспективами!

— Полгода ищешь, — устало сказала Анна. — А может, пора браться за любую? Как нормальные мужчины делают?

— Не смей его унижать! — закричала свекровь. — Мой Павлик лучше других! Он не будет работать где попало!

Анна посмотрела на эту женщину — накрашенную, ухоженную, в дорогой одежде. Посмотрела на сына — тридцатидвухлетнего инфантила, который боится маму расстроить больше, чем жену.

И вдруг всё стало ясно.

— Знаете что, — сказала она спокойно. — Я устала.

— От чего устала? — удивился Павел.

— От всего. От того, что работаю за двоих. От того, что оправдываюсь за свои деньги. От того, что в моей квартире мне диктуют правила жизни.

Анна подошла к шкафу и достала большую спортивную сумку.

— Что ты делаешь? — испугалась свекровь.

— Пакую вещи Павла.

— Мои вещи? — опешил муж. — Зачем?

Анна молча складывала в сумку его одежду, бритвенные принадлежности, документы.

— Аня, что ты делаешь? — Павел схватил её за руку.

— Освобождаю тебя от эгоистичной жены, — ответила она, не поднимая глаз. — Теперь ты сможешь жить с мамой. Слушаться её советов. Не работать. Быть свободным от моих требований.

— Я не хочу уходить! — растерянно сказал он.

— А я не хочу больше содержать взрослого мужчину, который втайне от меня планирует отобрать мою квартиру.

Она застегнула сумку и протянула ему.

— Аня, давай поговорим! — Павел попятился. — Я же не знал, что мама…

— Знал, — перебила его Анна. — Ты дал ей ключи. Ты подписал заявку на оценку. Ты всё знал.

Лидия Ивановна кинулась к сыну.

— Павлик, не слушай её! Она тебя выгоняет! Из собственного дома!

— Из моего дома, — поправила Анна. — И я имею на это право.

Адвокат кашлянул.

— Анна Викторовна права. Это её собственность, и она вправе решать, кто здесь живёт.

— Но мы же муж и жена! — воскликнул Павел.

— Тогда веди себя как муж, — ответила Анна. — Работай. Содержи семью. Защищай жену от чужих нападок. Даже если эти нападки исходят от твоей матери.

Павел растерянно переводил взгляд с жены на мать.

— Мама, ну скажи ей что-нибудь…

— Что я ей скажу? — Лидия Ивановна выпрямилась. — Что она дрянь? Что выгоняет мужа из дома? Так она и так это знает.

Анна почувствовала удар под дых. Но странное дело — боли не было. Была только усталость. Бесконечная усталость от борьбы.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Значит, я дрянь. Значит, я выгоняю мужа. Но это мой дом, моя жизнь, мои правила.

Она подошла к двери и открыла её настежь.

— Прошу.

Павел стоял с сумкой в руках, как потерянный ребёнок.

— Аня, может, всё-таки поговорим?

— О чём говорить? — Анна посмотрела ему в глаза. — О том, что ты три года врал мне? О том, что планировал отобрать мою квартиру? О том, что твоя мама важнее твоей жены?

— Она же мне мать…

— А я тебе жена. Была жена. До сегодняшнего дня.

Лидия Ивановна схватила сына под руку и потащила к выходу.

— Пойдём, Павлик. Нечего здесь стоять. Она нас не достойна.

Павел обернулся на пороге.

— Аня…

— Прощай, Павел.

Дверь закрылась. Анна повернула ключ, поставила цепочку. В квартире остались только она и адвокат.

— Всё правильно сделали, — сказал Владимир Петрович. — Хотите, подготовим документы на развод?

— Да, — кивнула Анна. — Только не сегодня. Сегодня я хочу просто побыть одна.

Адвокат ушёл. Анна осталась одна в своей квартире. В своей квартире, где никто больше не будет указывать ей, как жить.

Она прошлась по комнатам. Как просторно стало. Как тихо. Как спокойно.