— Твои дружки опять весь вечер здесь торчали? — Вера не кричала, но каждое слово падало тяжело, как молот по наковальне.
Она стояла посреди кухни, и вокруг неё расползался хаос. На столе высились горы немытой посуды — тарелки с засохшими корками, стаканы с мутными остатками, сковорода с прилипшими кусками жареного картофеля. Пепельница переполнена до краёв. Пол усеян крошками и залит пятнами от пролитого чая. Запах застоявшегося дыма въелся в занавески.
Максим сидел в комнате на диване, не отрывая глаз от экрана телефона. Он даже не повернул головы.
— Ну заходили. Посидели немного. Что такого?
Вера медленно сняла куртку. Она только что вернулась из больницы, где провела ночную смену. Двенадцать часов на ногах среди стонов, капельниц и бесконечной документации. Всю дорогу домой она представляла, как сбросит эту форменную одежду, примет душ и упадёт на кровать. Но вместо этого её встретила эта свалка.
Она вошла в комнату. Максим продолжал листать ленту новостей, даже не взглянув на жену.
— Убирать будешь ты, — сказала Вера тихо.
— Угу, потом, — пробурчал он, не поднимая глаз.
— Сейчас.
Он наконец оторвался от телефона и посмотрел на неё с раздражением.
— Да ладно тебе, Верк. Утром уберу. Не маленький же.
Она молча прошла на кухню, открыла шкаф под раковиной и достала ведро, швабру, тряпки. Поставила всё это посреди кухни так, что мимо невозможно было пройти.
— Максим, вставай. Немедленно.
В её голосе появилось что-то новое. Не крик, не истерика. Что-то холодное и окончательное. Он почувствовал это и неохотно поднялся с дивана.
— Ну чего ты завелась? Я же сказал — уберу!
— Когда? — она посмотрела ему в глаза. — Завтра? Послезавтра? Как в прошлый раз, когда ты обещал вымыть ванну две недели назад?
— Вот начинается, — он махнул рукой. — Опять претензии. Может, тебе список составить, когда мне дышать?
Вера не ответила. Она просто стояла и смотрела на него. В этом взгляде было столько усталости, что Максим вдруг почувствовал себя неловко.
— Ладно, ладно, — буркнул он. — Сейчас уберу, раз так надо.
Он нехотя взял губку, включил воду и начал споласкивать тарелки. Делал это небрежно, наспех — просто смывал видимую грязь, не заморачиваясь с жиром и пятнами. Поставил посуду на сушилку и повернулся к жене с видом человека, выполнившего тяжкую повинность.
— Довольна?
Вера подошла к сушилке, взяла одну из тарелок и показала ему. По краю тянулись жёлтые разводы засохшего жира.
— Это называется вымыть?
— Ну и что? Нормально же!
— Нет, не нормально, — она поставила тарелку обратно в раковину. — Помой как следует.
Максим сжал кулаки. Его лицо покраснело.
— Ты знаешь что? Достала! Хватит командовать мной, как солдатом! Я не твой подчинённый!
— Тогда не веди себя как безответственный ребёнок, — отрезала Вера.
Он швырнул губку в раковину так, что брызги полетели во все стороны.
— Ребёнок? Да я работаю, между прочим! Тоже устаю! И имею право отдохнуть с друзьями в своём доме!
— Твой отдых не должен превращаться в мой кошмар! — впервые за весь вечер она повысила голос. — Ты пригласил гостей — ты за ними убираешь! Это элементарное уважение!
— К чёрту твоё уважение! — рявкнул Максим. — Ты превратила эту квартиру в тюрьму! Всё должно быть идеально, всё по струнке! Жить невозможно!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Воздух между ними вибрировал от невысказанных обид.
Вера медленно кивнула.
— Хорошо, — произнесла она очень тихо. — Раз тебе так тяжело здесь жить — уходи.
Максим опешил.
— Что?
— Уходи отсюда. Прямо сейчас. Собирай вещи и иди к своим дружкам. Живите там втроём, раз вам так весело.
Она развернулась и вышла из кухни. Максим остался стоять один, глядя то на грязную посуду, то на дверной проём. Внутри у него всё кипело — злость, обида, но ещё и что-то похожее на страх. Неужели она всерьёз?
Он решил проверить. Демонстративно прошёл в комнату, достал из шкафа спортивную сумку и начал швырять туда вещи. Футболки, джинсы, носки — всё летело в кучу. Он делал это нарочито громко, ожидая, что Вера вот-вот выбежит, начнёт упрашивать остаться.
Но она не выходила.
Он застегнул сумку и вышел в коридор. Вера сидела на кухне, налив себе чай. Она даже не посмотрела в его сторону.
— Ну всё, я ухожу, — сказал он, надеясь услышать в ответ хоть что-то.
— Хорошо, — спокойно ответила она, попивая чай. — Ключи оставь на полке.
Максим стоял, не зная, что делать. Это было неправильно. Сценарий ломался. Она должна была остановить его, расплакаться, извиниться. Но Вера просто сидела и смотрела в окно, будто его уже не существовало.
Он положил ключи на полку с преувеличенной резкостью, схватил сумку и вышел, хлопнув дверью.
На лестничной площадке было темно и холодно. Максим достал телефон и начал листать контакты. Позвонил Антону.
— Слушай, можно к тебе на пару дней? — попытался он говорить небрежно.
— Сейчас? Ты чего, ночь же почти, — в трубке слышалась сонная растерянность. — Что случилось?
— Да с женой поругались. Вышвырнула меня, представляешь.
Повисла пауза.
— Слушай, у меня сейчас как-то неудобно, — забормотал Антон. — Родители приехали, гостят. Места совсем нет. Давай завтра что-нибудь придумаем?
Максим отключился и позвонил Денису.
— Ты где? — спросил он, стараясь не выдать отчаяния в голосе.
— Дома. А что?
— Можно переночевать у тебя?
Денис помолчал.
— Не, брат, не выйдет. У нас ремонт, вся квартира в пыли. Да и жена убьёт, если я кого-то сейчас приведу. Ты серьёзно из дома ушёл?
— Вот видишь! — Максим почувствовал прилив праведного гнева. — Она меня выгнала, а вы даже помочь не можете!
— Да погоди ты, — пробурчал Денис. — Может, вернись домой и нормально поговори с ней? Чего ты ушёл-то вообще?
Максим бросил телефон в карман. Вокруг него была ночная пустота подъезда, холодный бетон под ногами и молчаливое признание факта: идти ему некуда.
Он сел на ступеньку и уткнулся лицом в ладони. В голове крутились злые мысли. Она виновата. Она довела. Она слишком требовательная. Но где-то под этими мыслями пробивалось другое осознание — неприятное, жгучее. Он действительно не убирал. Действительно обещал и не делал. Действительно считал, что это не его обязанность.
Прошло минут двадцать. Холод пробирал сквозь лёгкую куртку. Максим поднялся, подошёл к двери квартиры и несмело нажал на звонок.
Вера открыла не сразу. Когда она появилась в дверном проёме, её лицо было спокойным, но усталым.
— Что?
— Можно войти?
Она молча посторонилась. Максим прошёл внутрь, поставил сумку у двери.
— Я подумал… — начал он, но она его перебила.
— Если ты вернулся просто переночевать, а завтра продолжить как обычно — не надо.
Максим сглотнул.
— Нет. Я вернулся, чтобы… — он запнулся, подбирая слова. — Чтобы убрать. По-нормальному.
Вера смотрела на него испытующе.
— Серьёзно?
Он кивнул.
Она развернулась и пошла в комнату, оставив его в коридоре. Максим снял куртку, прошёл на кухню и посмотрел на этот хаос. Впервые за долгое время он увидел его её глазами. Грязь, беспорядок, следы чужого веселья. И он представил, как она возвращается сюда после ночной смены, когда всё тело болит от усталости.
Он взял губку. На этот раз настоящую, с жёстким слоем для оттирания. Выдавил моющее средство и принялся методично, тщательно мыть каждую тарелку, каждую чашку. Жир не сдавался легко — приходилось тереть, полоскать, тереть снова. Его руки быстро устали, но он продолжал.
Потом он вымыл сковороду, оттёр присохшие куски картофеля. Протёр стол — сначала влажной тряпкой, потом сухой. Вытряхнул пепельницу, вымыл её. Подмёл пол, собрав все крошки в совок. Затем прошёлся шваброй, дважды меняя воду.
Это заняло больше часа. Когда он закончил, на кухне действительно стало чисто. Он выпрямился, чувствуя боль в спине, и вытер вспотевший лоб.
Вера стояла в дверях. Он не заметил, когда она пришла. Она смотрела на кухню, потом на него.
— Спасибо, — сказала она тихо.
Максим опустил голову.
— Прости, — пробормотал он. — Я правда не думал, что это так тяжело. И не понимал, как тебе плохо, когда ты приходишь, а тут такой бардак.
Вера подошла к нему. Её лицо смягчилось.
— Знаешь, я не требую идеального порядка каждую минуту. Я просто хочу, чтобы мы оба отвечали за этот дом. Чтобы ты не думал, что уборка — это только моя работа.
— Я понял, — он посмотрел ей в глаза. — Больше не будет так.
Она вздохнула.
— Хорошо. Но если повторится — я не буду больше устраивать сцены. Я просто соберу твои вещи и позвоню слесарю менять замки.
Он знал, что она не шутит. И это было правильно.
— Не повторится, — твёрдо сказал Максим.
Вера кивнула и протянула ему руку. Он осторожно взял её. Пальцы её были тёплыми.
— Иди спать, — сказала она. — Ты тоже устал.
Они вместе вышли из кухни. Квартира была чистой и тихой. И в этой тишине чувствовалось не напряжение, а хрупкое перемирие. Может быть, даже начало чего-то нового.
На следующий день Максим проснулся первым. Вера ещё спала — она действительно вымоталась за ночную смену. Он тихо встал, прошёл на кухню и поставил чайник. Пока вода закипала, он протёр стол, хотя тот был чистым. Просто так, на всякий случай. Заварил два чая, положил в чашку Веры ложку мёда — она любила сладкий.
Когда она вышла, сонная и растрёпанная, на кухонном столе её ждал горячий чай.
— Доброе утро, — сказал Максим.
Вера удивлённо посмотрела на чашку, потом на него. И впервые за много дней улыбнулась.
— Доброе.
Она села за стол, обхватила чашку руками, вдыхая тёплый аромат. Максим сидел напротив, попивая свой чай. Между ними больше не было стены.
— Слушай, — начал он осторожно. — Насчёт друзей. Можно я позову их ещё раз, но по-другому?
Вера насторожилась.
— По-другому это как?
— Ну, заранее предупрежу тебя. Не когда ты на смене, а когда ты дома. И мы все вместе уберём после. Я прослежу.
Она подумала.
— Договорились. Но если опять будет бардак — я тебя придушу, — она сказала это с улыбкой, но в глазах читалась серьёзность.
— Не будет, — пообещал Максим.
В конце недели он действительно пригласил Антона и Дениса. Но в этот раз они пришли днём, когда Вера была дома. Она даже приготовила закуски — нарезала колбасу, сыр, сделала салат. Друзья были удивлены таким приёмом.
— О, Верка, ты волшебница, — восхитился Антон, уплетая салат.
— Ага, — усмехнулась она. — Просто Максим теперь умеет убирать. Правда, Макс?
Он кивнул, чувствуя, как краснеют уши.
— Ну да. Учусь быть человеком.
Друзья засмеялись, но смех был добрым. После ужина они посидели, поговорили. Когда гости начали собираться домой, Максим встал.
— Погодите, я провожу.
Но прежде он собрал со стола тарелки, отнёс их в раковину. Антон и Денис переглянулись.
— Макс, ты точно в порядке? — пошутил Денис.
— Как никогда, — ответил Максим, улыбаясь.
Когда друзья ушли, он вернулся на кухню. Вера уже мыла посуду.
— Я сам, — сказал он, мягко отстраняя её от раковины.
Она не стала спорить. Села за стол и смотрела, как он методично моет, споласкивает, ставит на сушилку. Когда он закончил, она подошла к нему сзади и обняла.
— Ты молодец, — прошептала она.
Максим накрыл её руки своими.
— Я просто понял, что чуть не потерял самое важное.
Вера прижалась к нему сильнее. Они стояли так, посреди чистой кухни, и впервые за долгое время оба чувствовали себя по-настоящему дома.
Прошло несколько месяцев. Максим больше не забывал о своих обещаниях. Он научился мыть посуду сразу, не оставляя её на завтра. Научился пылесосить, стирать, готовить простые блюда. Иногда он всё ещё ленился, иногда забывал — но теперь ему достаточно было одного взгляда Веры, чтобы вспомнить ту ночь, когда он стоял на холодной лестничной площадке с сумкой в руках и некуда было идти.
А Вера научилась не копить обиды. Если что-то не нравилось, она говорила сразу, спокойно, без криков. И Максим слушал.
Однажды вечером они сидели на диване, смотрели фильм. Вера положила голову ему на плечо.
— Знаешь, — тихо сказала она, — я горжусь тобой.
— За что? — удивился Максим.
— За то, что ты смог измениться. Это трудно.
Он поцеловал её в макушку.
— Ты дала мне шанс. Хоть и пришлось для этого выгнать меня из дома, — он усмехнулся.
— Иногда нужны крайние меры, — улыбнулась Вера.
— Ага. Но теперь я понимаю, что дом — это не просто место, где ты живёшь. Это то, что ты создаёшь каждый день. Вместе.
Она подняла голову и посмотрела на него. В её глазах светилась любовь и благодарность.
— Вместе, — повторила она.
И в этом слове была вся их история. История о том, как легко разрушить отношения небрежностью и равнодушием. И как трудно, но возможно их восстановить, если оба этого хотят. История о границах, которые нужно уважать, и об ответственности, которую нужно делить. История о том, что настоящая любовь — это не только страсть и романтика, но и умение мыть посуду в два часа ночи, если этого требует справедливость.
Максим обнял жену крепче. Где-то в глубине души он благодарил ту версию себя, которая не побоялась вернуться и всё исправить. Потому что без Веры его дом был бы просто пустыми стенами. А с ней — это был настоящий дом, наполненный теплом, порядком и взаимным уважением.
И самое главное — любовью, которая выдержала проверку грязной посудой и вышла из этой битвы только сильнее.
Квартирный вопрос