Свекровь стояла на пороге с тремя чемоданами и ключами от квартиры Лены в руках — а она об этом узнала только сейчас.
— Удивлена? — Валентина Михайловна победно улыбнулась. — А Никитка сказал, что ты в курсе.
Лена оглянулась на мужа, который стоял рядом с виноватым видом, но молчал. Не было никаких предупреждений, никаких разговоров. Просто факт — свекровь переезжает к ним жить.
— Проходи, мам, — Никита суетливо подхватил один из чемоданов. — Мы тебе диван в гостиной постелили.
— В гостиной? — Лена наконец обрела дар речи. — Никита, о чем ты говоришь?
— Лена, мама продала свою квартиру. Ей нужно где-то жить, пока новое жилье не найдет, — муж избегал смотреть ей в глаза.
Валентина Михайловна прошла в гостиную и критически оглядела обстановку.
— Диван маловат будет. Лучше в спальню поставить раскладушку. А эту комнату под мои вещи приспособим.
— Какую спальню? — у Лены перехватило дыхание. — Валентина Михайловна, это наша спальня!
— Ну и что? Молодые на диване перебьются. А мне в моем возрасте нужен полноценный отдых, — свекровь начала расстегивать чемодан прямо на журнальном столике. — Никитушка, помоги-ка маме переставить мебель.
Лена смотрела, как ее муж послушно двигает кресла, освобождая место для вещей матери. Он даже не пытался возражать.
— Никита, нам нужно поговорить, — тихо сказала она.
— Потом, Лен. Сейчас маме помочь надо, — отмахнулся он.
В этот момент Лена поняла — ее мнение никого не интересует. В собственной квартире она стала гостем.
Через час гостиная превратилась в склад. Вещи Валентины Михайловны заняли все свободное пространство: три сервиза, коллекция фарфоровых статуэток, старые фотографии в рамках, стопки книг и журналов двадцатилетней давности.
— Мам, а может, не все сразу распаковывать? — робко предложил Никита.
— Сынок, это же мои дорогие сердцу вещи! Не могу я их в коробках держать, — Валентина Михайловна уже развешивала на стенах портреты каких-то дальних родственников. — Вот дедушка твой, царство ему небесное. А это прабабушка Серафима. Семейная история, Никитушка!
Лена молча наблюдала, как исчезает ее уютная гостиная. Вместо минималистичного интерьера в скандинавском стиле появились кружевные салфетки, искусственные цветы в вазах и фотографии людей, которых она видела впервые.
— А ужин будете готовить? — поинтересовалась свекровь. — Я после переезда вся разбитая, сил нет. Да и не привыкла я к вашим новомодным продуктам. Все эти авокадо, киноа… Нормальной еды бы поесть.
— Я могу приготовить, — согласилась Лена. — Что вы любите?
— Да все простое — борщ, котлеты, картошечка. Никитка помнит, как я его кормила. Правда, сынок?
— Конечно, мам! Твои котлеты — это что-то особенное! — оживился Никита.
Лена ушла на кухню готовить ужин, а свекровь тем временем продолжала хозяйничать. Когда невестка вернулась с тарелками, Валентина Михайловна уже переставляла мебель в спальне.
— Валентина Михайловна, что вы делаете?
— Кровать к окну подвинула. Мне свежий воздух нужен, у меня гипертония. А тумбочку вон туда поставила — так удобнее лекарства брать.
Лена обнаружила, что их семейные фотографии убраны в ящик, а на комоде красуется портрет покойного свекра в военной форме.
— Это временно? — спросила она мужа, когда они остались наедине на кухне.
— Мам нужно время, чтобы найти подходящий вариант, — Никита пожал плечами. — Месяц-два, не больше.
— Два месяца в нашей спальне? А мы где спать будем?
— На диване неплохо. Я в армии и не в таких условиях спал.
— Никита, это ненормально! Мы молодая семья, нам нужно личное пространство!
— Лена, не будь эгоисткой. Это моя мать, ей больше некуда идти.
Слово «эгоистка» больно резануло. Лена всегда старалась быть понимающей невесткой, помогала свекрови, навещала по праздникам. И вот теперь она эгоистка за то, что хочет спать в собственной спальне.
Первая неделя превратилась в кошмар. Валентина Михайловна вставала в пять утра и включала телевизор на полную громкость. Смотрела новости, потом ток-шоу, потом сериал. Звук не прекращался до позднего вечера.
— Можно сделать потише? — попросила Лена. — Я работаю дома, мне нужна тишина для концентрации.
— А как же я услышу, что говорят? У меня слух не тот уже, — свекровь удивленно посмотрела на невестку. — И потом, это же новости! Надо быть в курсе событий.
В квартире постоянно пахло лекарствами и настойками. Валентина Михайловна принимала множество препаратов и оставляла пузырьки по всем комнатам. В ванной появились банки с травами, которые свекровь заваривала для ингаляций.
— У вас тут влажность плохая, — заявила она, установив в гостиной увлажнитель воздуха, который работал с характерным жужжанием. — Для здоровья вредно. Еще и цветов живых нет! Как можно без растений жить?
На следующий день в квартире появилась дюжина горшков с геранью, фикусами и какими-то лекарственными травами. Подоконники превратились в теплицу.
— Красота! — довольно вздохнула Валентина Михайловна. — Теперь как дома!
Лена поняла, что свекровь не собирается искать квартиру. Наоборот, она обустраивается всерьез и надолго. Покупает новые вещи для дома, заказывает мебель, знакомится с соседями.
— Валентина Михайловна, как дела с поиском жилья? — осторожно поинтересовалась невестка.
— Ах, Леночка, все так дорого сейчас! И районы плохие, и квартиры старые. Нет, не могу я в таких условиях жить. Лучше уж тут, рядом с сыночком.
Проблемы нарастали как снежный ком. Валентина Михайловна готовила только то, что любила сама, не интересуясь вкусами невестки. Холодильник забился борщами, тушеной капустой и холодцом. На здоровое питание Лены свекровь смотрела с подозрением.
— Что это за зеленые листья? — брезгливо рассматривала она салат рукколу. — Трава какая-то! А где нормальная еда?
— Это руккола, она полезная…
— Полезная! — фыркнула Валентина Михайловна. — В наше время полезной была картошка с мясом, а не эти заморские штучки. Никитушка, ты похудел на этих диетах! Надо нормально питаться.
И начала готовить для сына отдельно. Жирные котлеты, жареную картошку, сало с чесноком. Никита с удовольствием уплетал материнскую еду, а на салаты Лены смотрел скептически.
— Мама права, Лен. Травой сыт не будешь.
Лена чувствовала, как теряет мужа. Валентина Михайловна умело перетягивала его на свою сторону, постоянно напоминая о детстве, семейных традициях, материнской любви.
— Никитушка, помнишь, как ты маленький был? Все время возле меня крутился, «мамочка» да «мамочка». А теперь жену больше слушаешь, — с грустной улыбкой говорила свекровь.
— Да что ты, мам! Ты же знаешь, что для меня важнее всего!
Лена понимала — она проигрывает. В этой войне за внимание мужа у свекрови было больше опыта и средств воздействия.
Ситуация достигла критической точки, когда Валентина Михайловна начала приглашать подруг. Каждый день в квартире собирались пожилые дамы, которые пили чай, обсуждали соседей и смотрели сериалы. Гомон стоял невыносимый.
— Валентина Михайловна, мне завтра важная видеоконференция. Можно без гостей?
— А что такого? Мы тихо сидим, никому не мешаем. И потом, нельзя же совсем без общения! Это для здоровья вредно.
На следующий день, во время важной презентации для американских клиентов, в гостиной грохотал телевизор, женщины громко смеялись, а кто-то из них включил блендер на кухне. Лена еле-еле провела встречу, извиняясь за шум.
— Никита, это невозможно! Я теряю клиентов из-за постоянного шума!
— Лена, ну потерпи еще немного. Мама найдет квартиру, переедет…
— Когда? Через год? Два? Она же не ищет ничего!
— Ищет, просто долго выбирает. Хочет получше вариант найти.
Лена поняла — надеяться не на что. Никита полностью под влиянием матери, а Валентина Михайловна не собирается никуда уезжать. Наоборот, она все больше укореняется в квартире.
Последней каплей стал день рождения Лены. Она планировала тихий ужин с мужем, возможно, пригласить пару близких друзей. Но когда вернулась с работы, обнаружила квартиру, полную малознакомых людей.
— Сюрприз! — радостно закричала Валентина Михайловна. — Я организовала тебе настоящий праздник! Познакомься — это мои подруги из поликлиники, а это соседи с верхнего этажа.
На столе стояли блюда, которые Лена терпеть не могла — майонезные салаты, копченая колбаса, дешевое шампанское. Гости уже изрядно выпили и громко веселились.
— Валентина Михайловна, но я не хотела…
— Да что ты! Дни рождения обязательно нужно отмечать! А то сидите дома как мышки. Молодость проходит, а вы развлекаться не умеете!
Никита стоял рядом и улыбался, явно довольный инициативой матери.
— Здорово мама придумала, правда? Настоящий семейный праздник!
Лена посмотрела на это веселье — на чужих людей в своей квартире, на мужа, который даже не спросил ее мнения, на свекровь, которая распоряжается ее жизнью. И приняла решение.
— Извините, мне нужно выйти, — сказала она и направилась к двери.
— Лен, ты куда? — удивился Никита. — Это же твой день рождения!
— Именно поэтому я хочу провести его так, как мне нравится.
Она ушла к подруге Маше, у которой провела всю ночь. Рассказала обо всем, плакала, пила вино и впервые за много месяцев почувствовала себя человеком.
— Лен, это ненормально, — сказала Маша. — Ты в собственной квартире живешь как квартирант. А муж тебя вообще не поддерживает.
— Но что делать? Это его мать, я не могу выгнать пожилую женщину на улицу.
— А ты не выгоняешь. Ты просто возвращаешь свою жизнь.
Утром Лена вернулась домой решительно настроенная. В квартире был погром — горы грязной посуды, залитый вином ковер, сломанная ваза. Валентина Михайловна сидела на кухне и пила рассол, жалуясь на головную боль.
— А, проснулась наконец! — встретила она невестку. — Хороши дела — в свой день рождения сбежать! Гости удивлялись.
— Валентина Михайловна, нам нужно поговорить.
— О чем говорить? Убирать надо, а не говорить. Никитушка уже на работу ушел, все на меня свалил.
— Мы поговорим, когда я приберу. А пока подумайте о поиске квартиры. Серьезно подумайте.
Валентина Михайловна удивленно посмотрела на невестку. В голосе Лены появились новые нотки — твердость и решимость.
Вечером, когда Никита вернулся с работы, Лена была готова к разговору. Она достала ноутбук и открыла сайт с объявлениями о съемном жилье.
— Никита, я нашла несколько подходящих вариантов для твоей мамы. Смотри — однокомнатная квартира в хорошем районе, недалеко от поликлиники. Цена разумная.
— Лен, при чем тут это? Мама же пока не готова переезжать.
— Тогда готов ли ты к тому, что наш брак развалится?
Никита резко поднял голову:
— Что ты несешь?
— То, что есть. Никита, мы не живем, мы существуем. У нас нет интимности, покоя, личного пространства. Твоя мать решает, что нам есть, как проводить время, кого приглашать. А ты ее поддерживаешь во всем.
— Это моя мать! — вспыхнул Никита. — Она вырастила меня, жертвовала всем ради меня!
— И теперь требует, чтобы я жертвовала всем ради нее? Никита, я тебя люблю, но я не могу так жить. Либо мы находим компромисс, либо…
— Либо что? — в голосе мужа появилась агрессия.
— Либо я съезжаю. Временно. Подумать о наших отношениях.
В комнату вошла Валентина Михайловна, которая, очевидно, подслушивала разговор.
— Никитушка, ты слышишь? Она тебя шантажирует! Угрожает разводом из-за того, что я тут живу! Вот какая у тебя жена — холодная, расчетливая!
— Мам, не вмешивайся, — устало сказал Никита.
— Как не вмешиваться? Когда на моего сына давят, заставляют выбирать между матерью и женой? Никитушка, ты же понимаешь — жены приходят и уходят, а мать у тебя одна!
Лена смотрела на эту сцену и понимала — ничего не изменится. Валентина Михайловна не отступит, а Никита так и будет метаться между двумя женщинами, в итоге выбирая мать.
— Хорошо, — спокойно сказала она. — Раз выбор сделан, мне здесь больше нечего делать.
Она встала и пошла в спальню собирать вещи. Никита последовал за ней.
— Лен, ты серьезно? Из-за такой ерунды?
— Ерунды? — Лена повернулась к нему. — Никита, твоя мать поселилась в нашей спальне! Она распоряжается моей квартирой, решает, что мне есть, как проводить день рождения, с кем общаться! А ты это поддерживаешь. Где тут ерунда?
— Но она же старая, больная…
— Ей 58 лет, Никита. Она здорова, энергична и прекрасно может жить самостоятельно. Просто не хочет. Ей удобно, когда кто-то обеспечивает ее, готовит, убирает.
— Лена, давай найдем компромисс…
— Какой компромисс? — Лена продолжала складывать вещи. — Ты предложишь ей снимать комнату? Переехать в другой район? Не вмешиваться в нашу жизнь? Думаешь, она согласится?
Никита молчал, понимая, что жена права.
— Мне нужно время подумать, — сказала Лена, закрывая чемодан. — Если захочешь сохранить наш брак — ты знаешь, что делать.
Она вышла из квартиры под торжествующий взгляд свекрови и растерянное лицо мужа.
Лена остановилась в гостинице и впервые за полгода выспалась в тишине. Проснулась отдохнувшей, приняла ванну без очереди, позавтракала тем, что хотела. Простые вещи, которых она была лишена так долго.
Никита звонил каждый день, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Но Лена чувствовала — он не готов к кардинальным решениям. Все его предложения сводились к тому, чтобы она потерпела еще немного.
Через две недели позвонила сама Валентина Михайловна.
— Лена, хватит дурить! Возвращайся домой, мирись с мужем!
— Валентина Михайловна, я вернусь, когда вы найдете себе жилье.
— Да что ты говоришь! Я больная женщина, мне нужен уход!
— Тогда обратитесь к социальным службам. Есть множество программ для пожилых людей.
— Ты с ума сошла! Какие службы? Я к чужим людям не пойду!
— Но заставлять меня ухаживать за вами — это нормально?
В трубке повисла тишина.
Лена поняла, что развязка близко, когда Никита прислал сообщение: «Мама нашла квартиру. Переезжает через неделю. Пожалуйста, вернись.»
Она приехала домой и не узнала квартиру. Все было идеально чисто, вещи Валентины Михайловны собраны в коробки. Свекровь сидела на кухне с кислым лицом.
— Довольна? — спросила она невестку. — Добилась своего? Выжила старую женщину?
— Валентина Михайловна, я никого не выживала. Я просто хотела жить нормальной семейной жизнью.
— Нормальной! — фыркнула свекровь. — В наше время невестки уважали старших, помогали, заботились. А не выставляли за дверь при первой возможности.
— И в ваше время тещи не переезжали к молодым семьям без разрешения, — спокойно ответила Лена.
Валентина Михайловна уехала, оставив напоследок гору претензий и обещание «припомнить» это невестке.
Никита был подавлен.
— Она плакала, когда собирала вещи, — сказал он жене. — Говорила, что я ее предал.
— А что говоришь ты? — спросила Лена.
— Я говорю… что хочу сохранить семью. И что, наверное, ты была права.
Прошло несколько месяцев. Отношения с Никитой постепенно восстанавливались. Он начал понимать, что значит быть мужем, а не только сыном. Валентина Михайловна периодически пыталась вернуться к прежней схеме — жаловалась на здоровье, намекала на одиночество, критиковала невестку.
Но теперь Никита реагировал по-другому.
— Мам, если тебе плохо одной — найди себе подругу, запишись в клуб по интересам. Но переезжать к нам ты больше не будешь.
— Как ты можешь так говорить с матерью! — возмущалась Валентина Михайловна.
— Очень просто. Потому что теперь я знаю цену семейного счастья.
Лена слушала эти разговоры и понимала — урок усвоен. Никита научился расставлять приоритеты и защищать свою семью. А Валентина Михайловна поняла, что манипуляции больше не работают.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне за чаем, Никита сказал:
— Знаешь, Лен, мне стыдно за то, что произошло. Я ведь готов был потерять тебя из-за неумения сказать матери «нет».
— Главное, что ты это понял, — Лена взяла его за руку. — Семья — это когда двое людей защищают друг друга и свое пространство. От всех, даже от родственников.
— А если мама снова попытается вернуться?
— Не попытается, — улыбнулась Лена. — Она умная женщина. Поняла, что здесь больше не получится управлять нашей жизнью.
И действительно, Валентина Михайловна больше не поднимала вопрос о переезде. Нашла себе подружек по возрасту, записалась в танцевальную группу, даже начала встречаться с одиноким пенсионером из соседнего дома.
— Видишь? — сказала Лена мужу, когда узнала эту новость. — Ей просто нужно было дать стимул для самостоятельной жизни.
Никита обнял жену:
— Спасибо, что не сдалась. Что боролась за нашу семью, даже когда я не понимал, за что ты борешься.
Лена прижалась к его плечу и подумала: иногда нужно уметь сказать «нет» даже самым близким людям, чтобы сохранить действительно важное. И это не эгоизм — это мудрость.
Поздний ребенок