Позавчера вечером я никогда не думала, что услышу от свекрови такие слова о моих детях.
Стою на кухне, режу овощи для борща, а за окном уже темнеет. Муж Владимир с работы ещё не вернулся, дочка Аня делает уроки в своей комнате. Обычный будничный вечер в нашей трёхкомнатной квартире.
И тут звонок в дверь.
— Кто там? — кричу я, вытирая руки полотенцем.
— Это я, Людмила Петровна, — слышу знакомый голос свекрови.
Открываю дверь, а она стоит не одна. Рядом с ней какая-то молодая женщина, лет тридцати, в дорогом костюме и с холодными глазами.
— Проходите, — говорю я, хотя в душе напрягаюсь. Свекровь без предупреждения никогда не приходила.
— Елена, это моя знакомая Ирина Владимировна, — представляет спутницу Людмила Петровна. — Она юрист, специализируется на семейных делах.
Странно. Зачем свекрови понадобился юрист?
— Садитесь, чай поставлю, — предлагаю я, стараясь быть вежливой.
— Не нужно, мы ненадолго, — отвечает свекровь и усаживается в кресло. — У нас к тебе серьёзный разговор.
Я сажусь напротив, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Что-то тут не так.
— Елена, — начинает юрист Ирина, — вы знаете, что эта квартира принадлежит Людмиле Петровне?
Я моргаю от неожиданности.
— Как это? Мы же с Владимиром купили её в ипотеку пять лет назад.
Свекровь усмехается:
— Деточка, а кто был поручителем по кредиту? Кто дал первоначальный взнос?
Память услужливо подсказывает мне тот день, когда мы с мужем стояли в банке и подписывали документы. Действительно, свекровь была поручителем. И миллион рублей на первый взнос дала она.
— Но мы же выплачиваем ипотеку сами, — говорю я дрожащим голосом.
— А документы оформлены на кого? — спрашивает юрист.
И тут я понимаю. Документы оформлены на Владимира. А он единственный сын, и по закону…
— Людмила Петровна имеет полное право требовать возврата денег или компенсации через долю в квартире, — холодно произносит Ирина.
— Но зачем? — шепчу я. — Мы же семья.
Свекровь встаёт и начинает ходить по комнате:
— Семья? Какая семья? Ты думаешь, я не вижу, как ты относишься к моему сыну? Постоянно пилишь его, требуешь то одно, то другое. А Аня? Девочка совсем от рук отбилась, учится плохо, грубит старшим.
Я чувствую, как кровь приливает к лицу:
— Это неправда! Аня хорошая девочка, просто переходный возраст. А с Володей у нас нормальные отношения.
— Нормальные? — фыркает свекровь. — Он мне вчера жаловался, что ты опять из-за какой-то ерунды скандал устроила.
Мне становится больно. Неужели муж правда жалуется матери на меня?
— И что вы предлагаете? — спрашиваю я, стараясь держаться спокойно.
Юрист открывает свою папку:
— Есть два варианта. Либо вы выплачиваете Людмиле Петровне два миллиона рублей с процентами, либо продаёте квартиру и делите деньги пропорционально вложениям.
У меня перехватывает дыхание. Два миллиона? Где я возьму такие деньги?
— А если я не соглашусь? — спрашиваю.
— Тогда мы обратимся в суд, — отвечает свекровь. — И поверь, у меня есть все документы, подтверждающие мои права.
В этот момент открывается дверь, и входит Владимир. Он видит гостей, и лицо его мрачнеет:
— Мама, что ты здесь делаешь? И кто это?
— Сынок, познакомься, это Ирина Владимировна, — начинает свекровь, но муж перебивает её:
— Я спрашиваю, что здесь происходит? Почему моя жена выглядит так, будто её сейчас в обморок хватит?
Свекровь и юрист переглядываются. Людмила Петровна начинает рассказывать сыну о своих «правах» на квартиру, но Владимир слушает с каменным лицом.
— Мама, — говорит он наконец, — ты совсем с ума сошла?
— Володя, я же о твоём благе забочусь! — восклицает свекровь. — Эта невестка тебя в гроб вгонит! А девочка совсем избалованная!
— Какая ещё невестка? — взрывается муж. — Это моя жена! И Аня — моя дочь! И если тебе что-то не нравится в нашей семье, то это твои проблемы!
Юрист пытается вмешаться:
— Владимир Петрович, давайте обсудим всё спокойно…
— Нет! — рычит муж. — Никого обсуждать мы не будем! Мама, ты меня очень разочаровала.
Он подходит к письменному столу, достаёт папку с документами:
— Вот справка из банка о том, что ипотека выплачена полностью. Вот документы о переоформлении квартиры в совместную собственность с женой. А вот расписка о том, что твой миллион мы вернули тебе два года назад.
Свекровь бледнеет:
— Как вернули? Я не помню…
— А помнишь, как ты получила наследство от дяди Николая? Двадцать миллионов рублей? И помнишь, как мы тебе сказали, что теперь можем вернуть долг?
Людмила Петровна молчит, а юрист быстро собирает свои бумаги.
— Извините, тут какое-то недоразумение, — бормочет она. — Людмила Петровна, видимо, не все обстоятельства учла.
Свекровь встаёт и направляется к выходу:
— Володя, ты пожалеешь об этом разговоре.
— Мама, я уже жалею, — отвечает муж. — Но не об этом разговоре, а о том, что позволил тебе так долго вмешиваться в нашу жизнь.
После их ухода мы с мужем долго сидим молча. Наконец он берёт меня за руку:
— Лена, прости. Я не знал, что мама может зайти так далеко.
— Ты правда жаловался ей на меня? — спрашиваю я тихо.
Владимир качает головой:
— Никогда. Наоборот, я всегда говорил, какая у меня замечательная жена и дочь. Просто мама… она очень ревнивая. Ей кажется, что ты отнимаешь у неё сына.
Мы обнимаемся, и я чувствую, как напряжение уходит.
На следующий день свекровь звонит и просит прощения. Оказывается, та «юрист» была её подругой, которая согласилась разыграть спектакль, чтобы «проучить невестку». Людмила Петровна думала, что я испугаюсь и стану более «покладистой».
— Я поняла, что была неправа, — говорит она со слезами. — Володя такой счастливый с тобой. А Аня — прекрасная девочка. Прости глупую старуху.
Через неделю свекровь приходит к нам с большим тортом и подарками для Ани. Мы долго разговариваем, и я понимаю, что она просто боялась остаться одна, без сына.
— Людмила Петровна, — говорю я, — вы же не чужая нам. Вы бабушка Ани, свекровь. Мы семья.
Она обнимает меня и шепчет:
— Спасибо, дочка. Я так боялась, что ты меня возненавидишь.
Теперь наши отношения кардинально изменились. Свекровь часто приходит в гости, помогает с Аней, а иногда мы вместе готовим семейные обеды по воскресеньям. Владимир счастлив, что его любимые женщины наконец нашли общий язык.
А недавно Людмила Петровна призналась мне:
— Знаешь, Лена, я всю жизнь мечтала о дочери. И теперь понимаю, что судьба мне её подарила. Только я была слишком глупа, чтобы это сразу понять.
Иногда конфликты помогают нам лучше понять друг друга. Главное — не бояться говорить правду и быть готовыми прощать.
Сделай нам чайку, а то мы еле доехали — всё-таки 700 километров, — сказала тётя, усаживаясь на диван