Дамы появились не сразу, а с интервалом в месяц, и сразу же изъявили желание помочь. И Иван Борисович, который раньше с опаской относился ко всем приходящим в дом, на этот раз согласился: сестры, все-таки!
К тому же, они, действительно, оказались какой-то родней – позже продвинутый пенсионер пробил все это «гинекологическое дерево», как он это называл, в интернете.
Можно говорить все что угодно, но разбогатеть мечтают почти все. Даже аскеты, сторонники минимализма и экономные пенсионеры, которым всегда всего хватает, иногда покупают лотерейный билетик: ведь помочь сегодня нам может только чудо – на остальные организации надеяться нечего.
Иван Борисович был по нынешним меркам богат. Ведь сегодня владелец даже одной квартиры причисляется к не бедным людям, а у него их было четыре!
Да, четыре: это звучит не слишком хорошо, но как-то очень «удачно» у мужчины умерло несколько бездетных родственников, а он оказался единственным наследником.
Причем все жилье было очень неплохо «рассредоточено на местности»: две квартиры располагались в Москве, одна в Санкт-Петербурге и одна в городе Саки, славящемся своей целебной грязью.
Короче, все находилось в одном флаконе: с двух получай деньги за сдачу, в Петербургской останавливайся для осмотра музеев и любования белыми ночами, а в Крымской лечись и купайся в море. Ну, чем не красотища и предмет для зависти!
А еще у него было две неплохие иномарки, тоже доставшиеся по наследству. Короче, живи – не хочу!
И Ивану Борисовичу, конечно же, завидовали – куда же без этого! Причем, делали это мужчины, которые оказались по этой части нисколько не хуже лучшей половины человечества: последнее время он с женщинами не общался.
Нет-нет, не стоит думать что-то не очень хорошее относительно нетрадиционной ориентации и прочей фигни: просто престарелый кавалер – а ему уже стукнуло семьдесят — решил, что с него хватит!
Да, всего. Совместных радостей, попыток его женить на себе – он же был очень завидным женихом! – и стремления влезть в его личную жизнь:
— Котик, а почему бы тебе не купить на кухню кофемашину? В следующем месяце неплохо бы поменять на кухне занавески – у тебя же есть деньги, правда?
Котику же хотелось больше всего спокойствия, которое, как известно, является основной составляющей счастливой жизни. И он совершенно спокойно обходился без кофемашины и не понимал, чем плохи прежние веселенькие шторки, пошитые еще его мамой. А с этими мельтешащими недалекими тетками достичь всего этого не получалось.
Основной инстинкт, к счастью, уже угас: да, это не описка. Поэтому, женский пол был ненавязчиво выдворен из жизни зажиточного пенсионера, и он остался один.
— Да, савсэм адын, — как он любил шутить.
Жена Ивана Борисовича уже, к тому времени, ушла в мир иной. Детей у них не было: Бог не дал. И ему ничего не оставалось, как наслаждаться всеми посланными ему благами жизни, которые он заслужил, как полагал мужчина, и был этого, конечно же, достоин: уж реклама-то врать не будет!
Он ушел на пенсию в шестьдесят: именно тогда Иван унаследовал свою первую квартиру.
И мужчина сразу же уволился, вызвав естественную зависть коллег и «соратников по разуму»: директор, возглавляющий его место работы, был редким не.год.я.ем и взяточником, и обожал трепать нервы сотрудникам, отрываясь «по полной».
А тут пенсионер положил на стол заявление и ушел, хотя бы мог еще работать и работать: он преподавал математику в одном из столичных колледжей, пытаясь вдолбить в головы юных иди.от.ов хотя бы формулу площади круга.
Больше всех переживал Леонид Петрович, педагог русского и литературы, который считался другом Ивана. Тут к небольшой и естественной зависти примешивалось ощущение потери: друзья часто «перетирали» произошедшее – в колледже всегда что-то происходило – и утешали друг друга.
И теперь мужчина был лишен естественной поддержки. А еще: с глаз долой – из сердца вон. Ушел – точно забудет старого друга! Остальные представители террариума считались недругами: такое часто встречается.
Но Леню быстро утешили: никто никого забывать не собирается! Всегда будем на связи! И, как прежде, продолжим ездить на рыбалку – теперь-то появилось на чем: вместе с жильем Иван Борисович получил в наследство свою первую машину — до этого добирались своим ходом.
Да и рюмочку вместе пропустить можно, как раньше!
Но как раньше, уже не получалось: неожиданно навалились приятные хлопоты – оформление квартир, их предварительный осмотр, благоустройство и сдача в наем.
А также нужно было записаться на курсы автовождения: ведь теперь у Ивана Борисовича появился свой транспорт!
Поэтому, рюмочку уже пропускать было некогда, да и не за чем: за рулем не шутят! Тем более, в семьдесят лет. Кстати, сдать экзамен с первого раза у мужчины не получилось.
Как так: доктор математических наук и не можешь запомнить какие-то знаки? Это же гораздо проще формул!
Все это высказал Ивану его лучший друг Леня, и это резануло и обидело мужчину: попробовал бы ты сам в таком возрасте покорячиться за рулем!
— А ты дай порулить – попробую! – неожиданно предложил друг.
— Заработай на свою – и рули, сколько вздумается, — отрезал Илья Борисович, ударив по больному: у Лени было две семьи, неосмотрительно заведенные еще в молодом возрасте, поэтому накопить на машину хронически не удавалось.
Закадычный друг обиделся и отключился. А Иван не сделал попыток восстановить треснутые отношения: они уже выступали в разных весовых категориях, поэтому и мышление у каждого было соответствующим.
Да и о чем можно разговаривать с человеком, который в семьдесят лет ездил на дачу своим ходом и жил с внуками в хрущевской двушке.
Леня на возобновлении дружбы тоже не настаивал: ну, его, этого заж.рав.шегося набоба!
А Иван начал со вкусом сибаритствовать или, как говорит молодежь, пинать бал.ду: ведь теперь у него для этого были все предпосылки. Об еде и уборке не надо было думать: все принесут и сделают специально обученные люди. И медицинский маникюр тоже – и не надо будет наклоняться!
Деньги на лечение и маленькие удовольствия у него были с избытком. А что еще нужно пожилому человеку?
Илья Борисович купил себе новомодный планшет и смартфон и записался на курсы компьютерной грамотности. А также, на курсы японского языка, как советуют умные психологи для тренировки памяти, которая у него и так была неплохой. Да, и получил, наконец-то права!
И тут начала происходить какая-то ерунда: сначала мужчина начисто забыл, что ему нужно присутствовать на уроке японского языка и пропустил его – занятия происходили по старинке, и на них нужно было ходить.
Потом у него пропали ключи – от слова совсем. Иван обыскал все, что можно, проверил карманы всей, даже зимней одежды – а на дворе стоял месяц май – кошельки, барсетки и все обозримые поверхности и места: ни-че-го! Моль съела!
К счастью, нашелся комплект запасных: иначе было не выйти из квартиры. Когда Илья Борисович вернулся из магазина, то внезапно обнаружил пропажу: потерянные ключи, как ни в чем не бывало, висели на предназначенном для этой цели гвоздике.
И тут он понял, что не помнит, видел он их или нет до ухода в магазин.
А через несколько дней у мужчины сгорел чайник: про него пенсионер тоже забыл, а свисток от чайника давно потерялся. Поэтому вода выкипела и чайник нагревался очень долго, пока не стал пахнуть: у него расплавилась ручка.
Посуду было жалко, но встревожило не это: видимо, начиналось то, что называют в лучшем случае, церебральным атеросклерозом, а в худшем, болезнью Альцгеймера, насчет которой Илья Борисович отпускал, в свое время, шуточки.
Дескать, болезнь Паркинсона гораздо лучше Альцгеймера: лучше немного расплескать выпивку, чем, вообще, забыть про нее. Короче, дошутился, елы-палы.
Признаться в собственном слабоумии особенного желания не возникало. И тут Ивану Борисовичу, который уже давно стал считать себя везунком, в который раз повезло: у него объявились целых две родственницы – троюродная и четвероюродная сестры – даже выговорить такое с непривычки было трудно!
Да, Марья Петровна и Марья Ивановна. Мужчина даже пошутил, что для одного Ивана две Марьи – слишком много, явный перебор, и одна – явно лишняя. Но шутка у новоиспеченных родных успеха не имела.
Дамы появились не сразу, а с интервалом в месяц, и сразу же изъявили желание помочь. И Иван Борисович, который раньше с опаской относился ко всем приходящим в дом, на этот раз согласился: сестры, все-таки!
К тому же, они, действительно, оказались какой-то родней – позже продвинутый пенсионер пробил все это «гинекологическое дерево», как он это называл, в интернете.
И дамы стали приходить по очереди – жить с собой Иван их не пригласил, хотя место позволяло. И сразу стали интенсивно помогать.
А мужчина, в мозгу которого уже начался некий разрушительный процесс, уже не протестовал, как раньше: пусть приходят – с ними гораздо веселее!
Тем более, что они взяли на себя почти все хозяйственные заботы и, изучив его распорядок дня, напоминали, что нужно сделать в ту или иную единицу времени и где лежат те самые ключи.
А поселившийся на ПМЖ Альцгеймер не давал осознать, а что же, собственно, нужно этим двум ласковым тетенькам, исполняющим наперегонки Ванины желания, как Золотые рыбки.
А им нужна была проза жизни: приХватизировать, точнее, унаследовать движимое и недвижимое имущество «богатенького Буратины».
Они бы не отказались, если бы Иван Борисович при жизни написал на них завещание, но он и слышать об этом не хотел, как в анекдоте: я — сумасшедший, но это не значит, что я — д***к.
Поэтому, ждали естественного конца, надеясь, что долго это не протянется.
И их ожидания оправдались: к немцу присоединилась ишемическая болезнь сердца. И вскоре братец тихо ушел в мир иной от острого инфаркта миокарда.
Сестры взяли похороны на себя: чего мелочиться, если так поперло? Дело в том, что прежде, чем появиться в столице нашей родины, они тщательно провентилировали этот вопрос у юриста в своем родном городе.
И он, поклявшись мамой, сообщил, что они спокойно могут претендовать на наследство богатого братца, как наследники пятой и шестой очереди в соответствии с уймой статей Гражданского кодекса.
И теперь, предав тело огню, дамы спокойно убыли по месту прописки ждать, когда пройдут положенные шесть месяцев.
Но, по прошествии нужного времени, при попытке вступить в наследство, сестры в столице неожиданно получили от ворот поворот: оказалось, что они не являются этими самыми наследницами в соответствии с теми же самыми статьями того же самого кодекса.
— Но нам же юрист обещал! – попытались восстановить справедливость сестры. – Клялся мамой!
— Вот пусть он вам тогда и завещает свое имущество! – ответил нотариус. – Или, на худой конец, его мама!
И добавил, что все квартиры и машины умершего будут признаны выморочным имуществом и отойдут государству.
Было ясно, что их послали. Но «две Маруси» сдаваться так просто не собирались и сразу же позвонили своему юристу, наобещавшему им «златые горы и реки полные вина».
И оказалось, что тот уже благополучно влип в очередную историю и уже находится в местах не столь отдаленных.
Все это сообщила его жена, взявшая трубку. А также, что это было вполне предсказуемо, потому что у мужа, оказывается, не было юридического образования. И, вообще, она с ним собирается разводиться.
Женщина еще что-то кричала в трубку, обрадовавшись неожиданным собеседницам, но сестры прекратили разговор: было ясно, что нужно возвращаться.
И это – совершенно справедливо. Во-первых, на чужой каравай рот не разевай. А во-вторых, государству тоже нужно где-то жить и на чем- то ездить. Да, дорогие россияне?
Наглая сестра