Воскресное утро разорвал пронзительный звонок в дверь. Алиса поставила чашку с чаем и поморщилась — кто может беспокоить в половине седьмого утра?
За порогом стояла свекровь Людмила Васильевна в строгом чёрном пальто, а рядом с ней — пожилой мужчина с дипломатом.
— Алисочка, красавица моя! — заворковала свекровь, целуя невестку в обе щёки. — Прости, что так рано, но дело срочное. Знакомься — Анатолий Степанович, замечательный специалист по недвижимости.
Алиса растерянно смотрела на гостей, когда из спальни появился Дмитрий в домашней одежде. При виде матери и незнакомца он странно напрягся.
— Мама… вы пришли, — тихо сказал он, избегая взгляда жены.
«Значит, он знал», — холодок пробежал по спине Алисы.
— Проходите, пожалуйста, — сказала она, отходя в сторону.
В гостиной Людмила Васильевна заняла кресло, а Анатолий Степанович деловито разложил на столе бумаги.
— Алисочка, доченька, — начала свекровь медовым тоном, — мы с Димочкой вчера говорили о вашем будущем. И решили — пора навести порядок в документах.
— В каких документах? — спросила Алиса, садясь напротив.
— Ну как же, родная! — свекровь улыбнулась широко. — Квартира у вас прекрасная, дорогая. А Дима имеет полное право знать стоимость своей доли.
— Своей доли? — у Алисы пересохло в горле.
— Конечно! — Людмила Васильевна хлопнула в ладоши. — Вы же муж и жена, всё у вас общее. Дима работает, вкладывается в семью. Справедливо, чтобы он знал, сколько стоит его половина.
— Но квартира куплена до брака, — слабо возразила Алиса.
— Милочка, — свекровь прищурилась, — но живёте-то вы здесь вместе! Дима трудится, старается, участвует в семейном бюджете. По человечески он заслужил свою долю.
— Какой бюджет? — Алиса почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Дмитрий зарабатывает семнадцать тысяч. Я плачу за квартиру тридцать два плюс все остальные расходы.
— Алисочка! — возмутилась свекровь. — Ну что ты сразу про деньги? Любовь не измеряется рублями! Дима даёт тебе главное — заботу, тепло, поддержку.
— Поддержку? — Алиса встала. — Людмила Васильевна, какую поддержку даёт мне человек, который тайком приводит оценщика в мою квартиру?
— Не тайком, а предусмотрительно! — парировала свекровь. — Жизнь непредсказуемая штука. Сегодня вы счастливы, а завтра? Дима должен быть защищён.
— От чего защищён? От меня?
— От превратностей судьбы! — Людмила Васильевна встала тоже. — Женщины сейчас пошли такие своенравные. Сегодня любят, завтра разлюбили и — пожалуйста! — на улицу мужика.
Алиса повернулась к мужу:
— Дмитрий, ты разделяешь опасения своей матери?
Он неловко переминался с ноги на ногу:
— Алис, мама просто заботится о нашей семье…
— О нашей семье или о твоих интересах?
— Ну… о семье, конечно. Просто она считает, что лучше заранее всё выяснить.
— Что выяснить?
— Сколько стоит квартира. На всякий случай.
— На случай развода?
— Да нет же! — вмешалась Людмила Васильевна. — Просто для ясности. Чтобы все знали свои права.
Алиса прошла к письменному столу и достала документы:
— Анатолий Степанович, вот договор купли-продажи. Октябрь две тысячи двадцать второго года. А это свидетельство о браке — январь две тысячи двадцать третьего. Как думаете, какие права имеет супруг на квартиру, купленную до брака?
Оценщик внимательно изучил бумаги:
— Согласно законодательству, такое имущество остаётся личной собственностью…
— Анатолий Степанович! — резко прервала его свекровь. — Мы вас пригласили оценивать, а не юридические консультации давать!
— Но закон есть закон, — развёл руками мужчина.
— А справедливость? — вскипела Людмила Васильевна. — Где справедливость? Дима два года здесь живёт, работает, старается!
— И что из этого? — спросила Алиса.
— То, что он имеет моральное право на долю!
— Моральное право на мою собственность?
— На семейную собственность! Ты же его жена!
— Именно жена, а не должница.
Людмила Васильевна побагровела:
— Алиса! Как ты смеешь так разговаривать? Дима — мой единственный сын!
— И что это меняет?
— То, что я не позволю какой-то девчонке его обделить!
— Чем именно я его обделяю?
— Уверенностью в завтрашнем дне! Он не знает, на что может рассчитывать!
— На любовь и верность, — сказала Алиса. — Если этого недостаточно, то зачем он женился?
— По глупости молодой! — рявкнула свекровь. — А теперь пора ум-разум набираться!
Алиса открыла дверь:
— Анатолий Степанович, спасибо за визит. Оценка не потребуется.
Оценщик поспешно собрал документы:
— Понимаю… Всего хорошего.
После его ухода Людмила Васильевна грозно уставилась на невестку:
— Алиса, ты поступаешь очень неразумно.
— Почему?
— Потому что мы хотели решить всё полюбовно. А теперь придётся действовать через суд.
— Действуйте. Я юрист и знаю цену таким угрозам.
— Мы ещё посмотрим! — свекровь направилась к выходу. — Дима, идём. Здесь на нас плевать хотели.
Дмитрий заколебался:
— Мам, может, не надо ссориться…
— Надо, сынок! С такими людьми по-хорошему нельзя. Они силу понимают.
— Дмитрий, — окликнула его Алиса, — останься на минуту.
Он неуверенно остановился.
— Дай мне ключи от квартиры.
— Зачем? — не понял он.
— Потому что ты больше здесь не живёшь.
— Алис, ты что! — он побледнел.
— Собирай вещи. У тебя полчаса.
— Алисочка! — завопила свекровь. — Ты не имеешь права!
— Имею. Это моя квартира.
— Мы подадим в суд!
— Подавайте. Мне не впервой выигрывать безнадёжные дела.
— Алис, пожалуйста, — взмолился Дмитрий, — давай поговорим спокойно…
— О чём говорить? О том, как ты с мамой планировал поделить мою квартиру?
— Я не планировал! Мама сказала…
— Что сказала?
— Что нужно знать свои права…
— Свои права на чужую собственность?
— На семейную…
— Дмитрий, семья — это доверие. А ты меня предал.
Через полчаса квартира опустела. Алиса заварила себе свежий чай и села у окна. На душе было легко и свободно.
Вечером зазвонил телефон:
— Алис, это я. Можно встретиться?
— Зачем, Дмитрий?
— Поговорить. Я понял, что был неправ.
— Понял или мама объяснила?
— Сам понял. Прости меня, пожалуйста.
— Знаешь, Дмитрий, есть вещи, которые нельзя простить. Предательство — одна из них.
— Алис…
— До свидания.
Она выключила телефон и посмотрела на звёзды за окном. Впереди была жизнь — честная и свободная.
А кто, по-твоему, ипотеку платил, пока ты бизнес строил? — вопрос от тещи повис в воздухе