В родном Омске я больше никого не жду и не вспоминаю с теплом, хотя когда-то у меня была семья:
мама, папа и старший брат, которого я обожала, как героя из детских книжек.
Он был лучшим во всем: быстрее бегал, лучше рисовал, громче смеялся.
А я всегда как будто немного в тени. Не хуже, просто не так важна. Папа работал на двух работах, чтобы мы с братом ни в чем не нуждались.
Человеком он был системный: копил, планировал, верил в стартовый капитал для своих детей.
Для каждого из нас он открыл вклад. Суммы были равные. Все честно.
Он даже шутил: вот вырастете, один стартап откроет, другая, может, свой салон или фотостудию. Но шутки закончились в одночасье. Папа умер, когда я только готовилась к ЕГЭ.
Он не дожил до моего поступления в университет. А брат Егор в тот год закончил архитектурный и уже собирался жениться. С этого момента все перекосилось.
Мама, которая всегда была ближе к Егору, больше не скрывала своего отношения.
Поначалу мелочи: любимое блюдо брату, поддержка в любой ерунде. А мне: «Разберешься сама, ты у нас самостоятельная».
Но потом, когда Егор привел свою девушку в дом, я подумала невестка будет как сестра. Ох, как же я ошибалась! Мама с самого начала принимала ее в штыки.
Говорила, что Аня не умеет вести хозяйство, что голос у нее раздражающий. И вообще, где Егор нашел такую серую мышь. Ссоры между женщинами вспыхивали через день.
Мама то высказывала претензии за немытые чашки, то прикалалась, что та не прихотливая слишком, а нормальная женщина требует, значит, ценит себя. — Мам, ты серьезно?
— однажды не выдержал Егор. — Я свою жену люблю, а ты ее как своего личного врага воспринимаешь. Но дело было не только в эмоциях. Однажды мама сказала почти между делом:
«Мы решили использовать деньги, которые были на твоем вкладе, в смысле папины для Егора, он берет ипотеку, надо внести первый взнос. Ты же пока у меня живешь, тебе не к чему». Я чуть не выронила чашку. «В смысле мы решили?
Это были мои деньги!» — «На счету мамы, между прочим», вставил Егор, будто забыв, что эти счета открывались на нас детей, чтобы мы не трогали их раньше времени.
«Я все верну. Обязательно. Мы просто сейчас не потянем». Я не знала, что сказать.
Просто закипало внутри. Мне двадцать лет, я только что потеряла свою финансовую опору. А мама все твердила: «У него ребенок будет. Ты что, совсем бессердечная?
Сейчас не время думать о деньгах». Молчала, потому что верила в семью, в обещание, в то, что когда-нибудь все вернется.
Прошли годы, я закончила университет, устроилась работать в Питер, переехала. Снимала крошечную комнатушку на окраине, ела гречку с яйцами неделями.
Но была счастлива, потому что все сама. И однажды я завела разговор о деньгах. Сначала спокойно. «Егор, скажи хотя бы примерные сроки.
Ты ведь обещал. Сейчас трудный период. Машка беременна вторым, мы хотели машину поменять, да и с работой нестабильно. Ну ты понимаешь».
А мама как обычно: «Не дави на брата, он тебе все вернет. Но сейчас ты просто эгоистка, Катя. У тебя нет ни детей, ни семьи. Тебе легко говорить».
С каждым годом их обещания становились тише, а оправдания громче. Брат перестал отвечать на звонки. Мама только обижено вздыхала.
«Мы тут, знаешь ли, по уши в заботах. А ты там в своем Санкт-Петербурге живешь как в сказке. И только о деньгах и думаешь».
Сказка? Ну да. Без поддержки, без родных, с чужими плечами в метро и бесконечной гонкой на выживание. Прошло четыре года.
Ни копейки, ни извинений, ни капли стыда. Я не держу зла, но и не прощаю.
Просто отпустило. Брат стал для меня человеком из прошлого. Мама голосом в трубке, который я не слышала годами. Я не знаю, оставит ли она что-то в наследство.
Да и все равно. Семья это не про деньги, но и не про предательство.
Они выбрали путь, где я просто лишняя. Семья не использует тебя и не оставляет с пустыми руками и словами «Подождешь». Значит, они мне больше не семья. И знаете, мне стало легче. Как-то я это поняла.
Ему нужны твои деньги и квартира