Я всегда считала, что стану для невестки чем-то вроде второй мамы: доброй, мудрой, понимающей.
С глубоким вдохом пронесла Тамара Аркадьевна, глядя в окно шумного кафе в центре Твери. Но, видимо, ошибалась.
С ней за круглым столиком сидели ее давние подруги Лида и Светлана, каждая с бокалом глинтвейна и тарелкой с чизкейком.
Это был их ритуал — раз в две недели поболтать, посмеяться, выговориться. В эти моменты кафе превращалось для них в маленький островок свободы.
«Что случилось, Тома?» Спросила Лида, отставив чашку. «Ты в прошлый раз так радовалась, что Артем девушку привел, все нахваливал ее, помнишь?» «Да вот именно, радовалась.
А теперь думаю зря. Нет, девочка, может, и неплохая, но ее поведение… Оно просто выбило меня из колеи.» Светлана удивленно приподняла брови.
«Ну-ка, рассказывай, что она такого натворила?» Тамара Аркадьевна оглянулась, как будто проверяла, не подслушивает ли кто.
И начала рассказывать: «Вы же знаете, Артем у меня поздний ребенок, воспитанный, вежливый, добрый. Девушка у него, Вика из Подмосковья, учится в медицинском.
На вид спокойная, вежливая, хорошо говорит. И вот объявили они нам на прошлой неделе, что хотят пожениться. Я, конечно, радость сдерживала, но душа аж трепетала.
Позвала их в загородный дом. Ну, думаю, покажу, как у нас тепло, душевно, а заодно посмотрю, как она себя поведет». «И что же?» Напряженно спросила Лида.
«Приехали они поздним утром. Я с вечера все приготовила: курицу в духовке, оливье, морковный салат. Буженину сама запекла.
Муж мой, Борис даже сам плов сварил на костре. Я с шести утра уже крутилась, как белка в колесе.
Но знаете, девочки, я такого равнодушия к хозяйским хлопотам еще не видела». «Подожди, она что, даже не предложила помочь?
» Светлана округлила глаза. «Не просто не предложила. Я ее сама позвала. Говорю: ‘Виктория, помоги, пожалуйста, мне нарезать хлеб и салатик перемешать.
Чайник поставишь?’. А знаете, а она как будто бы и не слышала. Улыбнулась так мило и сказала: ‘Ой, Тамара Аркадьевна, я привыкла, что в гостях я отдыхаю.
У вас же все так красиво, уютно. Не хочу вам мешать’.» «И ты промолчала», протянула Лида, откидываясь на спинку стула. «Я сначала решила ну ладно, первый визит, девочка волнуется.
Может, просто растерялась? Но дальше только хуже. За обедом сидела, как принцесса. Поела и в сад, на шезлонг, телефон в руки и ни слова.
Даже не поинтересовалась, где помыть руки или что с тарелками делать.
Все будто так и должно быть». «А Артем? Он не вмешался?» поинтересовалась Светлана. «Мальчик мой как будто растерялся. Видно, что ему было неудобно.
Пару раз сам помог принести посуду. А Вика как ни в чем не бывало сидела, смеялась в телефоне, листала какие-то видео. Мне, если честно, хочется плакать».
Тамара опустила глаза и зажала руками чашку. «Я так стараюсь. Хотела, чтобы она почувствовала себя частью семьи, а вышло, как будто я в ресторане работаю».
Лида подалась вперед. «Подожди, а вечером? Может, она потом исправилась?» «Как бы не так! После шашлыков, которые Боря сам нажарил, я опять все убирала.
Она снова исчезла. Потом заявила, что пойдет спать пораньше. Мол, дорога утомила.
А на следующее утро они встали к обеду. Я уже и завтрак, и обед приготовила, все накрыла.
Они поели и снова ушли. Даже чашку за собой не убрала». «Да ну!» Возмутилась Светлана. «Я-то думала, только мне с зятем не повезло.
Ну, хотя бы дочь мне помогает, когда приезжает». «А вот и я раньше думала, что это все анекдоты. Теперь понимаю нет, это суровая правда».
А самое неприятное, мне теперь страшно. Если она и дальше будет так себя вести, как я с ней вообще уживусь? Тамара закусила губу и отвела взгляд. Наступила тишина.
Подруги будто осмысливали все услышанное. «Знаешь, Тома», нарушила молчание Лида, «а может, ты просто рано с выводами?
Девчонка молодая, неопытная. Сейчас молодежь вся такая, за них все делают.
Им кажется, что помощь это уже что-то из прошлого века. Может, она просто не поняла, как тебя это задело? А может, и поняла, но ей плевать». Тамара вздохнула.
«Я же не требовала многого. Просто салат перемешать, понимаете? Не дело даже в помощи, а в отношении». Светлана сжала кулак. «А ты скажи сыну все как есть. Пусть знает.
Пусть хотя бы подумает, с кем живет». «Да не могу я так. Вдруг он обидится, отдалится, мне его терять нельзя». «Тогда делай, как Ира делала.
Помнишь, как она рассказывала? Молчи, но границы ставь четко, не наезжай, но и не позволяй сесть на шею».
Тамара кивнула. «Наверное, вы правы, надо подумать. Просто внутри у меня будто трещина появилась.
Я-то верила, что будет семья, тепло, уважение. А теперь не уверена, что вообще хочу ее видеть». Они еще долго сидели, обсуждая невесток, детей и свои надежды.
А потом разошлись по домам, оставив в кафе тяжелую, но нужную исповедь.
Вечером Тамара Аркадьевна сидела у окна и смотрела, как за стеклом падает снег.
Рядом молча пил чай Борис. «Ты ведь не злишься на меня, да?» Вдруг спросила она. «Нет, просто мне больно, что ты так расстроилась», мягко ответил он.
«Я сам заметил, какая она равнодушная. Но это Артема выбор. Нам остается быть рядом молча и терпеливо, с любовью».
«А если он потом пожалеет? А если будет несчастлив?» «Тогда поддержим. Главное не терять сына. Все остальное дело наживное.
Даже невестка». Она посмотрела на него и вдруг с облегчением выдохнула: «Ты прав, я подумаю об этом завтра», сказала Тома, глядя на снег за окном.
Как бы ее ни расстраивал неприятный осадок после общения с Викой, сына она поддержит всегда, во всех начинаниях.
– Если по закону – значит, справедливо, – сказала Валентина