Кристина подошла к двери своей комнаты.
— С этого момента, — сказала она, глядя брату в глаза, — всё моё находится под замком. Вход в мою комнату твоим подругам запрещён.
Если я увижу хоть одну из них в своей одежде или замечу, что кто-то трогал мою косметику — я звоню папе.
И рассказываю ему, почему у меня начались проблемы с учёбой и куда делись деньги, которые они присылают нам на продукты.
— Ты же не стукачка, — буркнул Рома, хотя в его голосе уже не было прежней уверенности.
— Я не стукачка. Я человек, который хочет жить в своём доме, а не в проходном дворе.
И кстати, — она указала на его футболку, — сними это сейчас же. И положи в корзину для белья. Она же грязная!
Кристина стояла в прихожей и смотрела на пустой коврик, где ещё вчера вечером аккуратно стояли её новые замшевые сапоги.
Те самые, на которые она копила три месяца, подрабатывая переводами по ночам.
Вместо них сиротливо жались к плинтусу старые кроссовки брата, заляпанные засохшей грязью.
— Ром! — крикнула она, не разуваясь. — Рома, выйди на секунду.
Из кухни доносилось бодрое шипение сковородки и запах жареного бекона.
Кристина прошла по коридору, чувствуя, как внутри закипает самая что ни на есть настоящая злоба…
Брат стоял у плиты, пританцовывая под музыку в наушниках.
Кристина подошла и бесцеремонно выдернула один наушник из его уха.
— Э, ты чего? — Рома недовольно обернулся, размахивая лопаткой. — С добрым утром, сестрёнка. Хочешь глазунью?
— Я хочу свои сапоги, Ром. Где они?
Брат на секунду замер, потом виновато шмыгнул носом и принялся интенсивно переворачивать бекон.
— А, сапоги… Слушай, там такая ситуация вышла. У Ники ноги промокли, ну, когда мы гуляли.
Она в кедах была, а на улице каша эта подтаявшая. Ну я и сказал, мол, возьми в шкафу что-нибудь.
— В «шкафу что-нибудь»? — Кристина сделала глубокий вдох. — Это были мои единственные зимние сапоги, Рома. Они стоят как половина твоей приставки.
Куда она в них ушла?
— Домой, наверное, — он пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза. — Да ладно тебе, Крис, вернёт она. Она девочка аккуратная. Завтра принесёт.
— Она ушла в них в другой конец города! — Кристина сорвалась на крик. — А я в чём сейчас в университет пойду? В твоих лаптях сорок третьего размера?
— Ну хочешь, я тебе свои дам? Те, что почище. Или такси вызову, не ори только.
Кристина замолчала, понимая, что кричать бесполезно. Это было не в первый раз.
С тех пор как они въехали в эту двушку, купленную родителями для их «успешного старта», её жизнь превратилась в бесконечную борьбу за личное пространство.
Родители хотели как лучше: брат и сестра вместе, присмотрят друг за другом, сэкономят на аренде.
На деле же Кристина превратилась в невольного спонсора Роминой личной жизни.
— Ты съел мой греческий йогурт? — спросила она, глядя на пустую баночку в мусорном ведре.
— Ника хотела перекусить перед сном. Ты же знаешь, она на диете.
— А Ника не хочет пойти в магазин и купить себе еды на диету? Почему она ест моё?
— Крис, ну не будь ты такой мелочной. Это просто йогурт. Я куплю, честное слово.
— Ты это говоришь каждый раз. Ты не купил сыр, который твоя предыдущая — как её, Света? — доела на прошлой неделе.
Ты не вернул мне деньги за маску для волос, которую какая-то «просто знакомая» выдавила до последней капли.
Ты вообще понимаешь, что это — тоже моя территория?
Рома выключил плиту и повернулся к ней, скрестив руки на груди.
— Слушай, квартира общая. Родители сказали: живите дружно. Я же не против, когда к тебе приходят девчонки из группы.
— Мои девчонки не ночуют здесь неделями, не воруют мою обувь и не пользуются моей мочалкой! — Кристина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Это просто мерзко, Ром. Приводишь их ты, а расплачиваюсь своим комфортом, вещами и нервами я.
— Ой, всё, началось, — он снова вставил наушник. — Вечером всё решим. Мне на пары пора.
Он быстро позавтракал, схватил рюкзак и выскочил из квартиры, оставив после себя гору грязной посуды.
Кристина села на табурет и закрыла лицо руками. Ей не в чем было идти на учебу! И что делать?
В итоге пришлось доставать старые, почти развалившиеся осенние ботинки, натягивать три пары носков и надеяться, что снег не превратится в лужи до обеда.
Весь день в университете она просидела как на иголках. Ей казалось, что все смотрят на её нелепые ботинки. На обратном пути она зашла в строительный магазин.
— Девушка, вам что-то подсказать? — спросил скучающий консультант.
— Мне нужны замки, — твёрдо сказала Кристина. — Врезные. И парочка навесных. И ещё, знаете, такие пластиковые контейнеры, которые можно запирать.
— Проблемы с соседями? — понимающе усмехнулся парень.
— С родственниками, — отрезала она.
Вернувшись домой, она первым делом заперлась в своей комнате. Ромы ещё не было.
Она методично собрала все свои вещи из ванной: дорогую косметику, фен, плойку, даже туалетную бумагу, которую покупала сама. Всё это перекочевало в пластиковый бокс с кодовым замком.
Затем настала очередь кухни. Она выгребла из общего холодильника свои продукты: остатки колбасы, овощи, соусы. Всё это она сложила в сумку-холодильник и унесла в свою комнату.
Когда в замке повернулся ключ, Кристина сидела в кресле с книгой. Рома зашёл не один.
— О, Крис, привет! Познакомься, это Лиза, — весело провозгласил он.
В дверях стояла высокая блондинка в очень короткой юбке. Она окинула Кристину оценивающим взглядом и небрежно бросила:
— Привет. У вас есть чем перекусить? Я со съёмок, голодная как волк.
— Кухня там, — Рома махнул рукой. — Крис, Ника сапоги передала. Вон в пакете стоят. Сказала спасибо, очень удобные.
Кристина подошла к пакету. Сапоги были грязными, на одном носке красовалась глубокая царапина. Замша слиплась от реагентов.
— Они испорчены, Рома, — тихо сказала Кристина.
— Да ладно, почистишь, делов-то. Лиз, иди на кухню, я сейчас что-нибудь соображу.
Через минуту из кухни донёсся недоуменный голос Лизы:
— Ром, а тут в холодильнике только половинка луковицы и пачка соды. Ты сказал, у вас поужинаем.
Рома вбежал на кухню, следом за ним не спеша вошла Кристина.
— Крис, а где… ну, нарезка была? И яйца?
— Я съела, — соврала она, не моргнув глазом. — Имею право.
— Всё сразу? — Рома округлил глаза. — Ладно… Лиз, сейчас чайку попьём, там печенье было в шкафу.
Он полез в верхний ящик, но обнаружил там пустую полку. Кристина заранее переложила всё своё печенье, чай и кофе в короб.
— Ром, мне кажется, мне пора, — Лиза недовольно поджала губы. — Я думала, мы фильм посмотрим, расслабимся.
— Сейчас, подожди, я что-нибудь придумаю! — Рома суетливо открывал ящики. — Крис, ну что за приколы? Где заварка?
— Кончилась, Ром. Ты же обещал купить ещё в прошлый четверг. Забыл?
Блондинка фыркнула и направилась в ванную.
— Я хотя бы руки помою, — бросила она.
Через полминуты она вышла оттуда и скривилась:
— У вас даже мыла нет? И полотенца?
— Мыло закончилось, — Кристина мило улыбнулась. — А полотенца в стирке. Все сразу.
Лиза посмотрела на Рому, потом на Кристину, подхватила свою сумочку и направилась к выходу.
— Ром, позовёшь, когда у вас закончится этот карантин или что там у вас происходит. Пока.
Дверь захлопнулась. Рома повернулся к сестре, его лицо покраснело.
— Ты что творишь? Ты меня перед девушкой выставила каким-то нищебродом!
— Я просто перестала быть спонсором твоей личной жизни, Ром.
— Да я тебе всё верну! Завтра же!
— Первым делом ты пойдёшь и купишь мне новые сапоги. Точно такие же. Адрес магазина я тебе скинула в мессенджер.
— Ты с ума сошла? У меня нет таких денег!
— Тогда продай приставку. Или найди работу. Потому что с сегодняшнего дня правила меняются.
Рома стоял посреди пустой кухни, глядя на сестру, которая вдруг показалась ему гораздо взрослее и сильнее, чем он привык думать.
Он привык, что Кристина всегда поворчит и успокоится. Что она — «своя», а значит, её можно подвинуть.
— Ладно, — наконец выдавил он. — Я понял. Сапоги… я что-нибудь придумаю.
— Придумай, Рома. У тебя есть три дня. Иначе папа приедет на выходные проверять, как у нас дела. Я его уже пригласила.
Это был блеф, но он сработал. Рома побледнел. Отец у них был человеком строгих правил и за нецелевое использование семейных ресурсов мог лишить содержания в два счета.
Следующие три дня прошли в странной тишине. Рома не приводил гостей. Он сидел в своей комнате, что-то усиленно печатая на ноутбуке.
Кристина продолжала носить свои вещи с собой в боксе. На всякий случай. Если уж воспитывать, то до конца.
В субботу вечером Рома постучал в её дверь — в руках он держал коробку.
— Вот, — он протянул её Кристине. — Те самые. Даже цвет совпал.
Кристина открыла коробку. Внутри лежали новенькие сапожки.
— Где взял деньги? — спросила она, примеряя обновку.
— Копилку свою вскрыл, — нехотя признался брат. — И приставку продал. Другу. С условием, что смогу иногда приходить играть.
Кристина посмотрела на него. Конечно, ей было брата немного жаль, но она знала: если сейчас даст слабину, всё вернётся на круги своя.
— Молодец. Теперь давай обсудим продукты.
— Я купил, — Рома кивнул на кухню. — Там в холодильнике… ну, база всякая. Хлеб, молоко, яйца. И замок на шкафчик я купил, как ты просила. Поставишь себе?
— Поставлю, — кивнула Кристина. — И ещё, Ром. Если твои девушки хотят здесь бывать — пусть приходят как гости. Чаю попить, кино посмотреть. Но они не живут здесь. И не пользуются ванной дольше пятнадцати минут.
— Я понял, Крис. Правда. Просто… ну, они такие наглые попадаются иногда. Сами лезут.
— А ты на то и хозяин, чтобы границы обозначать. Это и твой дом тоже. Тебе самому приятно, когда тут чужие люди хозяйничают?
Рома вздохнул и сел на край её кровати.
— Честно? Нет. Иногда так достают, что хочется просто в тишине посидеть. Но вроде как неудобно выгонять.
— Теперь у тебя есть отличная отмазка, — улыбнулась Кристина. — Говори, что у тебя сестра — мег..ера. И что она всех выставит за дверь со скан.далом. Я не обижусь.
Брат впервые за долгое время искренне усмехнулся.
— Договорились, мег..ера.
Вечером Кристина, совершенно счастливая, спокойно принимала ванну. На полочке стояли её шампуни, которыми теперь никто, кроме неё, не пользовался. В холодильнике лежал её йогурт, а в прихожей на коврике стояли её новые сапоги.
Жизнь в московской двушке начала потихоньку превращаться из выживания в нормальное сосуществование.
Оказалось, что для этого нужно было всего лишь перестать быть удобной и один раз забрать то, что принадлежит тебе по праву. И, конечно, научиться пользоваться врезными замками.
А мне это зачем