Павел вел машину осторожно, он еще не привык к плотному потоку автомобилей. Да и Москву пока знал плохо, даже в своем районе ориентировался слабо, хотя прожил здесь уже почти месяц.
Они купили двухкомнатную квартиру у дальней родственницы – троюродной сестры матери Павла – тети Маши. Вернее, не купили, а обменяли с доплатой на две однокомнатные квартиры в Сочи. Оформили все у нотариуса и стали привыкать к столичной жизни.
С работой проблем не было: инженеры его профиля всегда нужны на производстве, Лена – его жена – тоже быстро устроилась терапевтом в поликлинику недалеко от дома. Дочери сейчас в Сочи, у родителей Павла, а осенью они пойдут в школу, которую видно из окна их квартиры.
Тетя Маша тоже довольна переездом – пенсионерка намеревалась в одной квартире жить, а другую сдавать отдыхающим, пополняя таким образом свой бюджет.
Павел подъехал к дому, обрадовался, что удалось удачно припарковаться почти напротив своего подъезда, вытащил из багажника пакет с картошкой, купленной по просьбе жены, и поднялся в квартиру.
Из ванной был слышен шум воды, наверное, Лена, придя домой, решила принять душ – день сегодня был очень жаркий. Павел отнес картошку на кухню и, выйдя оттуда, остановился в изумлении: посреди коридора стояла жена. В руках у нее были два пакета с продуктами. Видно, что она только что вошла, даже дверь за собой не закрыла.
Вода, между тем, в ванной продолжала литься. Более того, оттуда послышался мужской баритон, фальшиво выводящий:
– У любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак поймать…
Павел дернул дверь в ванную, но она была заперта. Впрочем, как раз в этот момент шум воды и пение прекратились, и через минуту из ванной вышел здоровый мужик в семейных труселях дикой расцветки – черные, выгнувшие спину коты на ярко-оранжевом фоне. На шее у него болталось полотенце, а на ногах были надеты домашние туфли Павла. Правда, они были ему на пару размеров малы, поэтому мужчина смял задники туфель и шоркал ногами по полу, чтобы не потерять обувь.
Увидев Елену и Павла, он улыбнулся во всю ширину своей физиономии:
– Здравствуйте, соседи! А что, тетя Маша теперь и семейным сдает? Или вы из тех, кто ну, того, посуточно снимает? А я вам всю малину обломал?
Мужчине, видно, очень понравилась шутка, и он громко захохотал. И при этом затряс головой, засунув в ухо мизинец, стараясь избавиться от попавшей туда воды.
– Вы кто? – спросил незваного гостя Павел.
– Василий я, из Тюмени, – ответил тот и протянул Павлу руку для знакомства. – Я уже пять лет у тети Маши останавливаюсь, когда в Москву приезжаю. И брательник мой, Федор, тоже. Она нам даже ключ дала, чтобы, значит, если мы приедем, я ее дома нет.
– Тетя Маша здесь больше не живет. Она продала квартиру и уехала, объяснил Павел.
– Интересное дело! Как это она из Москвы уехала? Все в Москву едут, а она из Москвы! Вы мне тут не заливайте! Хотите меня выгнать, а сами здесь остаться? Не выйдет! – сказал мужчина и направился в детскую.
Павел пошел за ним. Василий поднял с полу чемодан и взгромоздил его на чистое покрывало детской кровати.
– Я вам еще раз говорю: тетя Маша уехала жить в Сочи! Мы хозяева этой квартиры, поэтому одевайтесь и ищите себе другое пристанище.
– Ага! В Сочи на три ночи! Так я тебе и поверил! Скажи еще – в Ливерпуль! И вообще, мужик, иди отсюда, я с дороги устал, спать буду, а то у меня завтра дел много. И, кстати, где моя раскладушка? Я специально раскладушку купил, она всегда на антресолях лежала. А то у вас тут кровать какая-то неудобная – ноги не вытянуть.
– Я не знаю, где ваша раскладушка. Когда мы въехали, квартира была пустая.
В комнату вошла Елена. В руках у нее был паспорт:
– Мужчина, посмотрите, вот моя регистрация – видите написано – Москва, название улицы, номер дома и квартиры.
– Лена, ты еще ему документы на квартиру покажи! Я сейчас просто полицию вызову, они ему бесплатный ночлег организуют.
Василий, услышав про полицию и увидев в паспорте штамп о регистрации, кажется, начал что-то понимать.
– А почему она не сказала, что собирается квартиру продавать? Ведь Федька у нее в марте был.
– Этого я не знаю. Пожалуйста, одевайтесь, и всего вам доброго.
– А куда же я пойду? У меня в Москве знакомых нет, я всегда у тети Маши останавливался.
– Есть гостиницы, хостелы, найдете себе место.
– Там дорого. А тете Маше я три тысячи за неделю платил. А давайте, я вам четыре заплачу и поживу недельку. И готовить мне не надо, я сам себе буду пельмени варить.
Елена представила себе, что целую неделю на ее чистой, только отремонтированной кухне какой-то чужой мужик будет варить себе пельмени, и велела мужу:
– Вызывай полицию.
– Поняв, что хозяева настроены решительно, Василий оделся, подхватил свой чемодан и вышел из квартиры. На пороге он оглянулся:
– Вы хоть записку на дверь повесьте, что тетя Маша уехала, а то народ будет под вашими дверями сидеть и даром время терять. Нас у нее человек двадцать останавливалось.
Когда Василий наконец ушел, Елена напомнила мужу:
– Я тебе говорила, надо замок сменить, а ты так и не собрался.
– Я сейчас, быстро в магазин за новым замком, – вскочил Павел.
Незваные гости тети Маши не давали им покоя почти до конца лета. Раза два в неделю, вернувшись с работы, они находили у себя под дверями одного, а то и двух «гостей столицы», сидящих на чемоданах и ожидающих тетю Машу.
Три или четыре раза эти «гости» будили хозяев звонками в дверь посреди ночи и, сообщив, что они только что с поезда или самолета, пытались прорваться в квартиру. Но хозяева были бдительны, и это никому не удалось.
А еще Елена и Павел рассказывали всем бывшим квартирантам родственницы, что она переехала в Сочи, говорили им, что тетя Маша очень ждет их всех в гости и вручали карточку с ее новым адресом.
Ответка мужу