— Лид, пусти, мне надо…
— Я сказала – лежи. Все, добегался, неделю в любом случае никуда не выйдешь.
— Ты не понимаешь, я должен…
— Лежи, тебе сказали! Сережка, не доводи до греха. Я ведь тебя сейчас добью, чтобы не мучался, а потом скажу, что все так и было.
— Ты не понимаешь, сегодня последний день, когда можно сдать…
— Сдашь на следующую сессию.
— Балл снизят. Отец меня…
— Сережа… Если для твоего отца твоя жизнь и здоровье значат меньше, чем какой-то драный экзамен, может, ну такого отца?
Это не отец, а самодур какой-то, ей-богу! Вот ты можешь представить, чтобы моя мама меня отправила сдавать экзамен с температурой тридцать девять?
— Нет, — улыбка тронула обветренные губы.
Лидина мама была словно полной противоположностью его собственных родителей.
Добрая, светлая и как будто бы готовая принять дочь любой вне зависимости от того, что та сделает. Сергей о таком типе любви мог только мечтать.
— Ну а ты бы меня отправил хоть куда, если бы я была в таком состоянии, как ты сейчас?
— Ты – это другое. А я должен…
— Лежать!
Уйти в институт ему не дали. Залили жаропонижающее, притащили горячего чаю и леденцов от кашля, а потом весь день отпаивали куриным бульоном.
Телефон его Лида тоже отключила.
И только на следующее утро, когда к парню более-менее вернулась четкость мыслей и трезвость рассудка, он припомнил их разговор и осознал одну вещь: дальше так жить нельзя.
Все. Хватит. С него достаточно.
Чего ждет от своего ребенка любой нормальный родитель?
Учитывая, что любой родитель считает себя (ну конечно же) абсолютно нормальным, каждый будет говорить о своих ожиданиях, как о некоем минимуме.
Обязанности ребенка по отношению к человеку, давшему ему жизнь.
Кто-то скажет о том, что ребенок должен быть послушным и делать все, что ему прикажут.
Кто-то же обязательно упомянет, что ребенок должен помочь родителю в старости.
Найдутся и такие, кто выкатит к ребенку дичайший список требований и потребует его соблюдать.
Ну а есть и те, кто придерживаются принципа «раз ребенок не просил его рожать, значит – родителям он ничего не должен».
Очень забавно смотреть, как сталкиваются люди с разными точками зрения на этот вопрос.
И каждый из них пытается доказать, что вот его собственная и есть та самая, единственно верная и правильная.
И только так должно быть, а больше никак.
Отец Сергея считал, что сын обязан пойти по его стопам.
Был он преуспевающим юристом, причем аналогичной деятельностью занимался его собственный отец, так что здесь можно было вести речь о династии.
Казалось бы, не самое плохое занятие, да только…
Как быть, если тот самый сын, на которого возлагают столь большие надежды, в правоведение со школьных времен ни в зуб ногой?
Сереже неплохо давались математика и физика, а вот естествознание, история, право и прочие гуманитарные дисциплины шли настолько тяжело, что проще было дождаться, пока он найдет ранее несуществующее доказательство какой-нибудь теоремы, чем напишет сносное сочинение.
Отец видел это, но не отступал: заставлял зубрить неусвояемые формулировки, требовал, запрещал, приказывал…
Делал все возможное, чтобы сын пусть и на платное, но поступил в нужный ВУЗ на выбранную специальность.
Стоило это отцу Сергея титанических усилий, но особого результата не принесло.
Ведь Сергей с трудом переползал с курса на курс и непонятно, каким вообще чудом не вылетел после первой же сессии.
Не иначе как задействованы были какие-то семейные связи.
А вот у Лиды была совершенно другая ситуация.
Ее растила мама-одиночка, которая предъявляла в дочери минимум запросов: не загреметь на учет в детскую комнату милиции, не остаться в школе на второй год.
А после достижения половой зрелости – не принести в подоле, если вдруг вздумается провести исследования межполовых взаимоотношений на собственном опыте.
То ли Лида была такая сама по себе, то ли сказывалась дружелюбная и положительная атмосфера дома, но к двадцати годам она успела не только соблюсти тот минимум требований, установленных мамой, но и закончить школу с золотой медалью, поступить на бюджет на престижную специальность программиста и благополучно избежать всех проблем, с которыми только может столкнуться девочка-подросток, растущая почти без присмотра.
Может быть все дело было в том, что Лиде не нужно было сбегать из дома, пытаться на себя обратить внимание или кому-то что-то доказывать.
А может быть, сказывался личный пример матери, которая вела очень приличный образ жизни.
Но сложилось все так, как сложилось: без каких-либо запросов и требований к ней Лида уже добилась тех результатов, о которых Сергей не мог даже и мечтать.
Познакомились они в институтской библиотеке. Разговорились, подружились, ну а полгода спустя поняли, что испытывают друг к другу романтические чувства.
Родители Сергея от этой ситуации были не в восторге. Когда они узнали о Лиде, Сергею была прочитана длительная лекция о том, что в его возрасте надо думать об учебе, а не о девушках.
Лидина мама же, Вероника Степановна, отнеслась к известию об отношениях дочери куда более спокойно.
А Сергея воспринимала дружелюбно и попросила лишь ночными у тех ами заниматься на выходных, когда она уезжает на дачу.
В будни же у Вероники Степановны появилась привычка звонить Лиде после работы и говорить, что она будет дома через двадцать минут.
Сергей глядя на идиллию в отношениях двух женщин просто поражался тому, что так бывает.
Без скандалов, без ежедневных упреков, без претензий. С пониманием, любовью и заботой. Со всем тем, чего у него никогда не было.
Простуда, которую он умудрился подцепить, стала последним гвоздем в крышку гроба, в котором давно надо было похоронить его отношения с родителями.
Лида уже неоднократно ему намекала о важности смысла старой народной мудрости «не можешь … не мучай …».
Сергей и сам понимал, что толкового юриста из него не выйдет. Он, если по-честному, вообще предпочел бы заниматься физической деятельностью, а не умственным трудом.
Но глубоко в душе он все же верил, что отец желает ему добра. Ровно до того дня, когда Лида не отпустила его на экзамен с температурой под тридцать девять и дала ему нормально отдохнуть от всего мира, в том числе – от нотаций любящего родителя.
— Сергей, что это за безобразие! Почему ты не явился на экзамен?! Я специально договорился о твоей возможности пересдать и…
— Пап, я заболел. У меня больничный, все официально. Температура тридцать девять вчера была, сейчас вроде получше, но все равно…
— Да плевать мне, тридцать девять там у тебя или сорок два! Хоть тушкой, хоть чучелом ты должен был явиться и сдать эти чертовы…
«Мне плевать», — отдалось от стенок раскалывающегося на части черепа.
Внезапно Сергей понял, что отцу, по большому счету, всегда было на него плевать.
Что не имели значения желания и возможности Сергея, что-то значило лишь продолжение династии.
Не дослушав, что там еще говорил ему отец, парень положил трубку. И первым делом после выздоровления забрал из института документы.
— Давно пора, — хмыкнули в деканате, когда он сообщил о своих намерениях. – Ясно же было сразу, что не твое это, зачем только мучал себя и нас почти три года?
Вякнуть «папа заставил» язык не повернулся. Потому что он, на самом деле, должен был с самого начала не под отцовскую дудку плясать, а сам думать о том, что ему нужно в этой жизни.
Отец оборвал с ним все связи, когда узнал о поступке Сергея. Парень первое время переживал, но поддержка Лиды и ее матери дала свои плоды: брошенным и отвергнутым он себя не чувствовал.
Месяц спустя он устроился на подработку, а летом подал документы в строительный на заочное отделение.
Удивительно, но здесь с учебой у Сергея не было никаких проблем.
Вспоминая, как выматывался на юридическом, парень снова и снова проклинал свою собственную мягкотелость и привычку плясать под чужую дудку.
Десять лет спустя их с Лидой жизнь была полностью налаженной.
Оба смогли устроиться по специальности и зарабатывали неплохие деньги. Сумели купить квратиру. Да, в пригороде, но зато свою собственную.
Родителей Сергея они встретили случайно. Гуляли в городе по недавно реконструированному парку.
Сын Игнат чуть укатил вперед на беговеле и криком «папа, папа, смотри!» заставил обернуться идущую чуть впереди пожилую пару.
При виде мальчика они замерли истуканами, а потом посмотрели на Сергея и остановившуюся рядом с ним Лиду.
— Это… наш внук? – едва слышно спросил отец.
Сделал было шаг вперед к мальчику, но Сергей поспешил подойти и закрыть сына собой.
Нет уж, этих жутких людей он к своему ребенку не подпустит.
— Был бы вашим, если бы у вас был сын.
Если бы вы приняли его выбор, не поливали бы помоями его девушку и не выставили бы из дома за то, что он посмел бросить юридический ради того, чтобы поступить в строительный.
А теперь уж извините, нет, у этого ребенка есть только бабушка по материнской линии и никаких чужих людей нам в семье не надо.
Пойдем, Игнат, нам пора домой.
— Хорошо, пап, — отозвался ребенок и послушно покатился в обратную сторону к оставленной у входа в парк машине.
— Сынок, подожди… — попытался было остановить его отец. Мать, как и обычно, никакой инициативы не проявила.
— Никаких сынков. Нельзя просто так вычеркнуть человека из жизни, а потом вписать его обратно.
Пришли бы на свадьбу – может, еще и можно было бы что-то переиграть.
А теперь нет, спасибо, не надо.
Как там в твоей профессии говорят? Дело закрыто по истечению срока давности? – хмыкнул Сергей.
Родители пытались с ним связаться, но трубку он не брал.
Не мог простить, да и не хотел то самое, ставшее последним гвоздем «мне плевать».
Он не знал, как правильно воспитывать детей. Даже сам будучи родителем, не мог точно утверждать, какой методики придерживаться, как выстраивать диалог и как добиваться гармоничного развития личности.
Но точно знал одного: ни один ребенок не должен слышать от родного отца, что тому на него плевать.
Этих слов Сергей точно не скажет своему сыну никогда в жизни. Вне зависимости от того, какой выбор он сделает и как будет жить свою жизнь.
А холодильник у вас пустой!