Кто есть кто

— Как бы ты мужу своему объяснила, куда ты едешь?

— Я же вам помогала! Я же письма писала! Открытки присылала! – лепетала Аня. – Данечка же понимал, что мама его любит! Мама о нем помнит!

— А на что ты рассчитывала? – с ухмылкой спросила Катя. – Что он тебе на шею кинется с криком: «Мамочка!»? Для этого надо этой самой мамочкой быть!

— Катя, как ты можешь? – Аня нетвердо стояла на ногах, а лицо ее было белым, как мел. – Он же знает, что я его мама! Как он так мог?

— Данила умный мальчик! Я в него жизнь вложила! И он видит, кто есть кто! И чего кто стоит! – ответила Катя. – А тебе нужно было больше о сыне думать!

— Но ты же сама… — ко всем прелестям потрясения добавилась еще и растерянность.

— Своей головой надо думать! – с нажимом произнесла Катя. – И сердце свое слушать! Что ж ты на меня и сына скинула, и еще хочешь, чтобы я за тебя думала? Я и так для тебя сделала намного больше, чем ты того заслуживаешь!

— Катя, это неправильно! – произнесла Аня. – Вообще, неправильно! И несправедливо! Все должно было не так произойти!

Аня начала оседать там, где стояла. Катя небрежно направила падение сестры в кресло. Аня рухнула, как подрубленная березка.

— Что-то я совсем ничего не понимаю, — прошептала Аня.

— А что тут понимать? – спросила Катя, опускаясь в соседнее кресло. – Жила ты счастливо и радостно! В тепле и уюте! При деньгах и заботе! И плевать тебе было и на сестру, и на сына родного!

Ни приехала за столько лет, ни навестила, ни гостинцев не привезла! А теперь, понимаешь, не понимает она! Нечего тут и понимать! И ждать теплого приема не стоило! По отношению и прием!

Аня нервно растирала виски. Взгляд блуждал по комнате.

— Ты это, — заметила Катя, — если со здоровьем плохо, скорую заранее вызывать надо! Тут тебе не столица! Могут и полтора часа ехать!

— Да, нет, — медленно проговорила Аня. – Я – нормально.

— Так я и не сомневалась! Это ж мы тут выживаем, как получается, а у тебя там медицина! – винтила Катя.

— Катя, — Аня постепенно приходила в себя, — я же тебе постоянно звонила.

— И что? – с вызовом спросила Катя. – Это может заменить нормальное общение?

— Н-нет, — голосу никак не могла вернуться уверенность и сила, — просто ты сама говорила…

— А что я еще могла тебе сказать? – Катя глянула на сестру и отвела взгляд. – Срывайся и приезжай? И что? Кому от этого стало бы лучше? Как бы ты мужу своему объяснила, куда ты едешь?

Я-то, как раз, о тебе думала! А ты, между прочим, только о себе! Нет бы, самой причину для мужа придумать! Отговорку! Еще что-то! Да, хоть соврала бы что-то приличное!

Видимо, не суждено было Ане совладать с собой. Что не фраза сестры, то, как плетью по нервам! Не то, что спорить, возразить нечего.

— Катя, но так не должно было произойти! Я же вам помогала! Я же письма писала! Открытки присылала! – лепетала Аня. – Данечка же понимал, что мама его любит! Мама о нем помнит!

— Ты еще скажи, что он должен тебя любить! – фыркнула Катя. – Или он еще что-то тебе должен?

— Нет, но… — голова шла кругом.

Катя наблюдала, как сестра непроизвольно двигает руками и головой. Потрясение было велико. Нервный срыв не за горами. Но Катя смотрела с улыбкой.

— Хорошо! – с чувством произнесла Катя. – Когда плохим людям плохо – это очень хорошо! – улыбка становилась все шире и шире. – Не зря я жизнь свою жила!

Отношения между сестрами с небольшой разницей в возрасте могут быть как хорошими, так и отвратительными. А если смотреть по детству и юности, то полярность отношений может меняться каждую неделю.

Это во взрослой жизни отношения устанавливаются на одном полюсе. Или вообще, находятся в нейтрале.

Катя с Аней исключением не были. Катя была старше на шесть лет, а если учесть то, какое время сейчас, то старше она была на целую жизнь.

То, во что Аня только вступала, Катя уже пережила и забывать начинала. Поэтому особой любви между сестрами в ключевых моментах не было.

А если бы родители еще не заставляли Катю присматривать за младшей сестрой, был бы хоть какой-то шанс на нормальные отношения.

Хоть и жили в детстве в одной комнате, все равно, они как-то держались особняком. Так до юности и дожили.

Катя, как старшая, смотрела на младшую несколько надменно, мол, я уже все поняла, а тебе расти еще и расти. А Аня старалась бежать впереди паровоза, чтобы хоть чем-то уесть старшую.

Это соревнование предполагало долгий забег, а закончилось внезапно и категорически неожиданно.

Катя на тот момент встречалась с парнем, на которого имела далеко идущие планы. Точнее говоря, она собиралась рассмотреть его кандидатуру в качестве будущего мужа, если никто лучше не подвернется.

Там сразу было полно красных флагов в виде мамы и прочей мало адекватной многочисленной родни.

То есть, если и думать о чем-то серьезном, то только где-то на расстоянии! И лучше, на расстоянии нескольких тысяч километров.

Но романтические отношения цвели и пахли.

А тут Аня, которой на тот момент было семнадцать, решила у сестры ее мальчика отбить. И так она на этом поприще преуспела, что залетела с первого раза.

Если бы Аня вовремя поняла, что с ней произошло, можно было бы хоть как-нибудь выровнять ситуацию. А эта умница на боли в животе пришла жаловаться, когда уже была на четвертом месяце.

Из поликлиники Аня прямой наводкой полетела к сестре. Не к родителям же? А Катя на сестру уже и не злилась за отбитого парня. Другого нашла, и уже свадьбу обсуждали.

— А что ты ко мне пришла? – спросила Катя. – Вот к папаше будущего ребенка иди!

— И что мне им сказать? – растерянно спросила Аня.

— Так и скажи, что беременна! А забеременела, когда восемнадцати не было. Согласия не давала. Не женится – посажу! – отчеканила Катя.

Она в суде машинисткой работала, аудиозаписи заседаний перепечатывала.

— А если скажут, что не от него? – спросила Аня.

— Если ты уверена, тогда скажи так: если мне придется после рождения доказывать, что именно он – отец, то я в любом случае его посажу!

Результат Аниных походов вылился в то, что свадьбу пока решили не играть, и в ЗАГСе не расписываться, но у себя поселили и на полное обеспечение поставили. А свадьбой стали грозиться, когда уже наследник родится!

Аня согласила, и, Слава Богу! Полгода она прожила с отцом ребенка и его родней. А потом, вытребовала отступные и сбежала к сестре.

— Ну, я что-то в этом роде и предполагала, — сказала Катя. – Сам-то он еще ничего, но вот родня у него, — она лишь головой покачала. А Аня могла много эпитетов подобрать.

— Кать, делать-то мне что? – спросила Аня.

— Ой, вот не строй из себя невинную овечку Долли! Ежу понятно, что тебе делать! – кривилась Катя. – Оставляй ребенка, пиши на меня опекунство и проваливай на все четыре стороны!

— Это, как это? – растерянно произнесла Аня.

— Сразу видно, что ты младшая, — усмехнулась Катя. – У родителей на тебя уже мозгов не хватило! Голову включай! Тебе восемнадцать! И ты с ребенком на руках!

Ты ж ни выучиться, ни замуж выйти, ни на работу устроиться не сможешь! Хорошо, что хоть сестра у тебя с большим сердцем! Я тебе шанс на нормальную жизнь даю!

— А твой муж не будет против? – наивно спросила Аня.

— А кто его спрашивать будет? – хмыкнула Катя. – А если ему что-то не так, так я его держать не стану!

Муж у Кати был сравнительно нормальным, правда, зарабатывать не умел. Так Катя его держала в положении постоянно обязанного. А тот и рад был.

Поскольку Аня сыну в свидетельство отца так и не вписала, проблем было намного меньше. Катя взяла опекунство и выпроводила сестру за порог.

— Но помни, это твой сын! А я просто его воспитываю! Уяснила?

— Конечно, Катенька! – благодарно кивала Аня. – Как только работать стану, буду вам деньги слать!

Катя Аню поставила перед фактом, что она будет Данилу только воспитывать, так она и самому мальчику в голову с малых ногтей это же твердила.

— Я тебе не мама, я твоя тетя! А мама твоя кинула тебя на меня, чтобы самой жилось слаще!

И повторяла это, как заведенная.

А вот Ане, когда та звонила, чтобы спросить, а нельзя ли приехать, Катя говорила совсем другое:

— Куда ты ехать собралась? Думай своей головой, в конце концов! Ты выучилась? Так работай!

А потом:

— Работать устроилась? Так замуж выходи!

А еще позже:

— С ума сошла? Как твой муж отнесется, что у тебя твой ребенок у сестры растет? Во-первых, ребенок чужой, а во-вторых, что ж ты за мать, что ребенка бросила! Ты хочешь, чтобы тебя муж бросил? Разведенкой захотелось побыть?

И еще много раз:

— Аня, никаких «повидаться»! Ты как потом мужу объяснишь? Если бы сразу, он, может быть, еще и понял! А сейчас, когда столько лет прошло? Сиди ровно и не отсвечивай!

Аня сидела рядом с мужем, исполняя роль порядочной жены. А Данила, хоть и теткой воспитываемый, все равно тянулся к маме. Фотографии рассматривал, просил о ней рассказывать, грезил о встрече.

И это в нем не проходило со временем.

Одиннадцать лет исполнилось Даниле, когда Катя начала с ним серьезный разговор:

— Мамке твоей безразлично, как мы тут! Живет она где-то там, а о нас и не вспоминает! А ты сам видишь, что время сложное! И дядя Слава опять без работы!

— Да, тетя Катя, — кивал Данила.

— Денег сейчас вот совсем нет! Есть не за что! – продолжала Катя. – Но ты можешь нам помочь!

— И как?

— На полгода я могу тебя отправить в детский дом, чтобы тебя государство кормило, поило, одевало и обувало. А мы с дядей Славой за это время хоть немного подзаработаем!

— А нельзя без детского дома? – со страхом спросил Данила.

— Если бы мамка твоя нам деньги присылала, мы бы выкарабкались! Так не шлет же! Ни копейки! Сама там, наверное, шикует, а мы тут выживаем, как получается!

Данила согласие дал. Хоть маленький, по сути, мальчик, а уже с пониманием. Его тете и дяде и так тяжело живется! А еще его содержать нужно! Вот если бы мама помогала, тогда бы никакого детского дома не было! А раз она такая…

Образ любимой мамы был разрушен, растоптан, уничтожен раз и навсегда. Когда через полгода Катя забрала Данилу из детдома, тот больше о маме не вспоминал. И даже фотографии, что были в шкафу, попросил убрать.

Полетели годы. У Кати со Славой детей своих не появилось. Какой смысл был Кате рожать, когда у нее был Данила? Так и у Ани с ее мужем Егором с детьми ничего не вышло. У него, как показало обследование, полное и безоговорочное бесплодие.

Так Егор это принял сравнительно легко, и наслаждался жизнь с любимой женой. По миру катал, курорты осваивал, впечатления копил.

Аня продолжала сохранять дистанцию с сыном. Но не выдержала. Нашла его в интернете. Написала, что она его мама, что любит, что очень хочет приехать!

А в ответ получила сухое:

— Приезжай.

Даниле на тот моменты уже исполнилось двадцать. Плюнула Аня на все! И на советы сестры, и мнение мужа. Сорвалась с места, да и отправилась к сыну за две тысячи километров.

— Приехала? – холодно спросил Данила. – Можешь обратно ехать! Я тебя не люблю! Ты мне тут не нужна! Могла еще двадцать лет подождать, как до этого двадцать лет ждала! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Аня едва сознание не потеряла от таких слов.

— Катя! – удивленно воскликнула Аня.

— Да, именно Катя! – передразнила ее сестра. – А ты что, думала, что я тебе все прощу? Нет, моя дорогая! Ты мне жизнь тогда поломала, а я тебе ломала ее двадцать лет!

И я очень довольна результатом! Хоть я и тетка, а Данила меня любит! Даже злую и сварливую! А тебя, мамочку, он терпеть не может!

— Кать, да когда это было, — еле выговорила Аня, — и ты сама знаешь, что он того не стоил…

— Но я это должна была узнать сама! А не когда ты от него родила! – ответила Катя. – Теперь собирай себя в кучку и прова.ливай!

Тебе тут вообще делать нечего, ты чужая! Как тебя не было все эти годы, так и сейчас ты тут гостья нежеланная!

— Но ты же сама мне все время говорила – не приезжай! – Аня судорожно цеплялась хоть за какое-то оправдание.

— А где доказательства? Я такого не говорила, и мне Данила поверит! А то, что ты не появлялась, это он сам видел! А была бы ты хорошим человеком и нормальной матерью, тебя бы никакие слова не остановили!

Аня ушла. Не могла не уйти. Но как дальше жить, она не знала. Она в один миг потеряла все: сестру, сына, смысл к существованию.

А могло бы быть все иначе, если бы двадцать лет назад она не потеряла совесть!