Подруга отказалась платить за своего ребенка. А он ест, как взрослый.

— Ну вот опять, — с раздражением проговорила Катя, глядя на маленького Ваню, который поедал колбасу и сыр.

— Ну и зачем ты всегда его с собой таскаешь? — с недовольством спросила Люба, когда из сумки подруги вывалился очередной набор вкусняшек, который тотчас же оказался на столе. Яна закатила глаза, пытаясь сдержать раздражение, но не получилось.

— Ты не понимаешь, Люба, это мой сын. Я не могу его оставить дома одного, тем более он скучает. А ты сама знаешь, как это — когда на отдыхе ребенок не рядом, он с ума сходит, — ответила она, попытавшись оправдать себя.

Но как бы Яна не пыталась объяснить свою точку зрения, для подруг это было все-таки уже слишком. Их дружеские встречи стали превращаться в финансовое испытание, и вот, снова на очередной встрече они собрались, как всегда, на пикник в парке.

За столом, украшенном нарезанными колбасами, сырами и креветками, сидели четыре девушки: Люба, Катя, Маша и Яна. Люба и Катя не имели детей, Маша же воспитывала семилетнюю девочку, а Яна приходила с сыном, которому было всего четыре года.

— Ну вот опять, — мрачно проговорила Катя, заметив, как малыш, сидя с ножом и вилкой, как взрослый, спокойно поглощает кусочки колбасы и сыра, выкладывая на свою тарелку все новые и новые порции. — Слушайте, девочки, я не знаю, как вы, но мне как-то не по себе, когда приходится за все платить, а один из нас ест почти как взрослый мужчина.

Маша поддержала Катю:

— Да, и к тому же, когда вы делите все на четверых, а Яна по сути как пятую добавляет. Она и так всегда платит за ребенка — но сколько можно?

Яна сидела, сдерживая гнев, но ее лицо уже выдавало скрытое недовольство.

— Что? — удивленно спросила она. — Мой ребенок не маленький, и я не могу ему отказать в еде. Он наращивает аппетит — ну и что? Он же не ворует у вас! И вообще, почему вы все так меня обвиняете?

— Мы не обвиняем, — ответила Люба. — Но ведь ты всегда его с собой берешь. Мы же договаривались, что эти встречи будут без детей! И даже если у твоего ребенка такой аппетит, ты должна понимать, что он не один из нас. Ты же видишь, что мы живем от зарплаты до зарплаты. У нас нет лишних денег для того, чтобы кормить еще одного взрослого! Если ты берешь его, то либо бери что-то отдельно для него, либо давай разделим на пятерых, а не на четверых!

Яна, выслушав их, все-таки не смогла скрыть своего возмущения.

— Сколько раз я должна вам это повторить? Это мой сын, и я должна заботиться о нем. Я не могу взять с собой пустую сумку, чтобы «не обременять» вас! Он ест, как взрослый, потому что он растет! Почему, когда мы встречаемся, все как-то всегда забывают, что я — не одна с ребенком!

Катя и Маша смотрели на нее с болью в глазах. И тут Маша вмешалась:

— Яна, мы знаем, как тебе тяжело, но ты же тоже понимаешь, что если каждый раз будет так, то в следующий раз просто не хватит денег для нас всех. Мы не можем все время платить за твое дитя! Ты ведь не можешь на каждом шагу говорить, что это — твой ребенок. Ты — мама, да, но ты тоже должна понимать, что другие тоже не могут себе позволить такие расходы.

Яна резко встала, глаза наполнились слезами.

— Зачем вы меня так обижаете? Зачем, если я просто хочу провести время с вами? Я же не виновата, что мой ребенок такой аппетитный. Почему вы не понимаете?

Люба молчала, потому что знала, что Яна просто не хочет слышать правду. А вот Маша все-таки не выдержала:

— Дело не в аппетите твоего ребенка, Яна. Мы все любим твоего сына, он замечательный. Но если ты берешь его на такие встречи, то нужно брать на себя ответственность за расходы. Мы — твои подруги, и мы понимаем, что быть мамой — это тяжело. Но наши финансы не безграничны.

И вот тут, по мере того, как напряжение продолжало расти, возникло чувство, что Яна еще не готова признать, что она не в праве требовать от других оплачивать ее решения. Это было болезненно для нее.

В ее мире это не казалось несправедливым, она ведь всегда считала, что подруги должны поддерживать друг друга в любых ситуациях, в том числе и в финансовых. Однако другие не разделяли такой точки зрения.

— Хорошо, — сказала она, чуть сдерживаясь. — Но что мне теперь делать? Просто перестать приводить ребенка? Тогда мне придется остаться дома и тоже ничего не заказывать, потому что иначе не могу себе этого позволить.

Катя взглянула на Яну с сожалением:

— Не переставай брать своего сына с собой, Яна. Мы все тебя понимаем. Но, может быть, ты просто начнешь брать на себя часть затрат, особенно когда это касается большого аппетита ребенка. Мы всегда готовы помочь тебе, но помни, что мы тоже ограничены.

После этих слов Яна встала, собрав свои вещи, но в глазах все-таки осталась некоторая обида. Отношения с подругами были для нее важны, и она не знала, как ей теперь двигаться дальше.

— Мне нужно немного подумать, — сказала она сдержанно и ушла в сторону.

Подруги сидели молча, и воздух вокруг них был наполнен непростой атмосферой. В следующий раз, когда они соберутся, это уже не будет той легкой и непринужденной встречей, как раньше.

Пока же они решили, что в следующий раз будут придерживаться одного правила: или брать что-то дополнительное для детей, или разделить расходы на всех.

Это было честно и справедливо для всех, даже если в этом была некая боль и обида. Но в конце концов, дружба и понимание должны быть важнее, чем любая еда за столом.