Тамара села в машину и тяжело вздохнула. Господи, ну почему все так… Сегодня опять пришел счет из больницы. Сумма такая, что глаза на лоб лезут! Но тут же одернула себя — стоп, хватит! Какие деньги, когда родной человек в беде? А у нее заболел муж. Сережа.
Заболел как-то странно, внезапно. Хотя если честно, уже довольно давно это тянется. Тома все винила себя — ну как же так, просмотрела! Не увидела вовремя, не поверила, что мужу действительно плохо. А потом… потом уже поздно было.
Врач из клиники, куда она его поместила (кстати, по его же просьбе!), только руками разводил.
— Нужно было раньше обращаться, — говорил он таким тоном, будто это что-то меняло.
— Доктор, а что это вообще за болезнь такая? — спрашивала Тамара в сотый раз.
— Не знаю, как вам объяснить простыми словами… Это когда организм просто устал. И больше не хочет работать как нужно.
— Да с чего же он устал?! — возмущалась она. — Сергей никогда особо-то и не трудился!
— Для этого не нужны причины. Просто примите как есть — так бывает. Медицина может только поддерживать такой организм, и все.
— А он… он вообще поправится? — Тамара с ужасом ждала ответа.
Врач опять развел руками:
— Тут тоже нет точного прогноза. Но знаете, таких случаев немало.
Тома ничего не могла понять. Как вообще такое возможно? Нет диагноза, нет лечения, а человек при смерти! Она хотела отвезти мужа за границу, но Сергей взмолился:
— Том, я прошу тебя, просто оставь меня в покое. Дай мне спокойно умереть. Не хочешь платить за эту больницу — переведи в бесплатное отделение. Там быстрее помру.
Тамаре стало так стыдно, что она даже расплакалась:
— Сереженька! Да как ты мог такое подумать?! Я просто решила, что там тебе помогут…
Но муж так и не повернулся к ней в тот день. Она ругала себя последними словами.
С тех пор прошло уже полгода. Сереже не становилось ни лучше, ни хуже. Он все время был в одном и том же состоянии. А счета… счета были просто космическими!
Сергей постоянно извинялся:
— Прости, прости, Томочка. Захотелось чего-то вкусненького, девчонкам сказал — они заказали. А есть не смог. Потом очень захотелось на улицу… А ты же понимаешь, здесь шагу никто бесплатно не сделает.
Ну что она могла сказать?
— Сереж, ну что ты о таких мелочах! Пожалуйста, ты не стесняйся. Если что-то захотел — обязательно скажи.
Тамара завела машину. Совсем недавно она приехала с работы, только успела помыться, переодеться — а сейчас заскочит в магазин и поедет к мужу. Сегодня пришлось пораньше закончить — отключили электричество. Не было смысла держать всех просто так на рабочих местах.
У Тамары был большой цех по пошиву игрушек. Когда-то она начинала с того, что возила игрушки из-за рубежа, потом попробовала шить сама — получилось и дешевле, и качественнее. Потом взяла помощников, стала мотаться по городам в поисках хорошего материала. Пыталась Сережу подключить, но он как будто нехотя выполнял ее задания. А если ехал что-то покупать, то обязательно привозил не то, что надо. Зато очень любил командовать в цеху! После того как она попросила его не заходить туда, он обиделся… и заболел.
Так что Тамара напрямую была виновата в том, что ее муж сейчас в таком состоянии.
Она припарковалась, осмотрелась. Ничего себе, сколько машин! Не привыкла, что стоянка настолько заполнена. Обычно приезжала уже по темноте — благо в платном отделении можно навещать хоть ночью, только плати. А тут время еще четыре дня. Хотя чему удивляться? Здесь такая огромная больница! Платное отделение одно, а других-то много…
Она достала пакет, двинулась ко входу и вдруг замерла. У входа на лавочке сидела девочка лет девяти. Возле нее — коробочка и табличка: «Помогите, пожалуйста! Собираю папе на операцию».
Кто-то бросал денежку, кто-то проходил мимо. Может, не верили, а может, и своих забот хватало. Тамара вдруг увидела полный безысходности взгляд. Видимо, девочке было совершенно все равно, что тут о ней думают. Она просто хотела помочь отцу.
Тамара присела рядом:
— Привет.
Девочка посмотрела на нее:
— Здравствуйте.
— Твой папа лежит в этой больнице?
— Да. Он уже неделю здесь. На работе пострадал, а начальник сказал: «Сам виноват». И ему не делают операцию, потому что такая операция только платная. Там что-то нужно вставлять… я точно не помню, но чтобы ходить мог.
— Понятно. Вот, возьми. Правда, у меня немного с собой.
Она протянула девочке все, что было. Ребенок заплакал:
— Спасибо! Спасибо вам большое! Мне никто столько не давал… А… а вы тоже к кому-то?
— Да, у меня муж здесь лежит. Уже очень давно. И сам не надеется, что выйдет.
— Все так плохо?
— Ай, хуже некуда. Вот, смотри, это мы на фотке. Вообще-то он еще молодой. За что жизнь так с ним?
Девочка посмотрела на снимок, а потом на Тамару. Испуганно.
— Что такое? Ты его узнала?
— Да нет… не может быть. Он лежит в платном отделении, а я ведь там не бываю. Сам он ходить не может… Я… я очень вам благодарна, поэтому, знаете что скажу? Поставьте камеру в его палате. Вы же можете? У вас наверное есть еще денежки.
Тамара удивилась:
— Зачем? Смотреть на то, как он мучается?
— Поставьте! Обязательно поставьте! Но чтобы он не знал.
Тамара еще раз задумчиво посмотрела на малышку:
— Как тебя хоть зовут-то?
— Маргарита.
— Ну, пока, что ли, Маргарита.
— До свидания. Спасибо вам!
Тамара уже до дверей дошла, но потом резко развернулась и пошла к машине. Ну а что? Ничего же в этом такого нет…
Через полчаса вернулась. В кармане лежала миниатюрная камера на прищепке — такую можно спрятать куда угодно. Она и сама не понимала, почему послушалась девочку. Просто надоела эта однообразная безысходность.
Сережа был недоволен.
— Сергей, что с тобой? Тебе плохо?
— Конечно, плохо! Знаешь, как плохо, когда родные люди мечтают от тебя избавиться?!
— Ты с ума сошел!
— Приходишь поздно, потому что я тебе мешаю! Пообещала прийти раньше — и все равно пришла на час позже!
— Прости, Сереж. Пробки на дорогах.
— А, хорошо тебе! Ты можешь видеть эти пробки, можешь жить с людьми…
— Давай я заберу тебя домой? Ну все равно тебе никакое лечение не назначено, кроме витаминов.
— Вот! Тебе уже все равно, что у меня в любой момент может начаться обострение, а доктора рядом не будет!
Тамара устала. Она так сильно устала, что просто надоело уговаривать. Она поднялась:
— Вот что, Сереж. Я делаю все, что в моих силах. Ни разу ничем я не дала тебе понять, что мне что-то жалко для тебя или что мне безразлично твое здоровье. Но я больше так не могу! Я тоже человек, тоже устаю. Я работаю, в конце концов! Прихожу к тебе, а ты начинаешь мне выговаривать — за что? Давай я с удовольствием поменяюсь с тобой местами — хоть высплюсь, в самом-то деле!
Сергей испуганно посмотрел на нее:
— Прости, Том, прости. Просто я все время тут один. Скоро вообще завою от одиночества. Извини, пожалуйста.
Тамара погладила его по руке:
— И ты меня прости. Что-то я разошлась. Ладно, поеду, высплюсь. А завтра приду к тебе совсем в другом настроении.
— Хорошо, Том. Прими ванну, ложись. Обязательно с солью, чтобы тело расслабилось.
— Так и сделаю.
Она улыбнулась мужу и пошла к выходу, незаметно приткнув камеру над прожектором, который одиноко стоял тут на одной ножке с того самого момента, как Сергея положили в палату.
Тамара села в машину, завела, но потом заглушила. Достала телефон, нажала на новый значок. Ого! Вся палата была как на ладони. А ее муж… ее муж разгуливал по палате без признаков какой-то слабости! Он разговаривал по телефону:
— Ну, Кисунь, я понимаю, тебе надоела эта больница. Потерпи немного, я еще не все придумал. Ну давай, шустрее! Сейчас Олег уже со своей Нинкой придет. Ты же знаешь, я ее терпеть не могу.
Брови Томы поползли вверх. Это какая-то шутка? Розыгрыш? Наверное, ей подсунули какую-то запись…
В этот момент дверь в палату открылась, и появился тот самый доктор, который расписывал, как тяжело ее мужу.
— Серег, ты один?
— Один, один! Заходите!
— Фух, а то я думал, твоя грымза еще здесь.
— Да нет, сегодня недолго, слава богу. А то каждый день приходится ее рожу наблюдать.
Тамара так сжала телефон, что он чуть не сломался.
Сергей тем временем закурил у открытого окна:
— Олег, надо что-то решать. Я уже вижу, что ей не очень-то хочется оплачивать мои хотелки. А это не есть хорошо.
— Ну а что думать-то? Возвращайся домой и решай вопрос кардинально.
— А если вычислят?
— Да ну! Как? Этот яд ни одна экспертиза не покажет, если он в теле. Если найдут там, куда ты его положишь — тогда да.
— Как-то не хочется мне все это… Может, лучше похитить ее? И пусть фирму перепишет.
— Ее сразу продадут! А там ищи-свищи, кто это.
— Тоже неплохой план. А если она не подпишет?
— Ладно, потом подумаем. Девчонки ждут!
Тамара увидела, как в палату вошли две молодые женщины. Одна повисла на Сергее, вторая — на Олеге. Потом они накрыли стол, веселились, пили вино… А Тамара так и сидела в машине, пока телефон не разрядился и не отключился.
Кино было интересным. Закончилось, как она и предполагала — в постели. У Сережи еще отменное здоровье, оказывается!
Она наконец завела машину и поехала домой. Вошла, сбросила в прихожей обувь, куртку и так, прямо в одежде, упала на диван. Закрыла глаза. Уснула.
Будильник зазвенел, как обычно. Тамара обвела комнату сонным взглядом, а потом улыбнулась. Взяла телефон — как же, еще вчера на зарядку его поставила! Похоже, уже во сне.
— Ольга Михайловна? Простите, что так рано. Меня не будет пару дней. Вы уж там присмотрите… Да-да, спасибо. Если что — сразу звоните.
Женщина встала, потянулась, пошла в ванную.
Первым делом поехала к юристу. Показала видео, все рассказала.
— Не переживайте, — успокоил ее адвокат. — Здесь достаточно материала, чтобы он вообще ни на что не претендовал. Я возьмусь за ваше дело, потому что это совсем некрасивый поступок.
Потом Тамара поехала в больницу. Не в платное отделение к мужу, а в бесплатное. Объяснять пришлось недолго — медсестры вспомнили Маргариту и проводили к нужному врачу.
Усталый мужчина в двух словах объяснил, на что нужны деньги, и какая сумма. Он назвал цифру, и Тамара в удивлении спросила:
— И все?
Он раздраженно посмотрел на нее:
— Ну знаете ли! Такие деньги далеко не всем по карману! Да вы хоть знаете, сколько получает простой работяга в нашем городе?
— Нет, не знаю. Но готовьте мужчину к операции. Я чуть позже зайду. И еще — тоже приготовьте, оплачу.
— Погоди… Я так понял, вы же его вообще не знаете?
— Вообще. Но зато я знаю его дочку, которая согласна на все, лишь бы спасти папу.
Тамара вышла из кабинета и направилась на улицу, очень надеясь, что Маргарита уже там.
— Тамара Алексеевна!
Она обернулась, остановилась. К ней спешил доктор Сергея — Олег.
— Тамара Алексеевна, вот, зайдите в нашу бухгалтерию. Это за палату.
— За какую палату?
Олег слегка растерялся:
— В которой лежит ваш муж…
— Ах, он там лежит? А я-то думала, он там развлекается! Гостей принимает, девиц, винишко попивает. Вы ему передайте — пусть сам платит. А я подала на развод.
Доктор растерянно протянул:
— То есть как это — сам? Я же за него поручился!
— Поручились? В чем?
— Что будет платить в два раза больше! И отдыхать как на курорте, пока жена для него впахивает!
— Послушайте, Олег… не помню, как вас там. Не хотелось бы вас пугать, но видео, где вы предлагаете меня отравить замечательным ядом, уже в полиции. Так что вам стоит позаботиться о себе. И очень быстро!
Тамара все-таки пошла, а доктор все-таки побежал. И побежал почему-то не в больницу, а куда-то за ворота.
Но Тома уже заметила девочку:
— Привет!
— Здравствуйте!
— Сворачивайся, больше не нужно здесь сидеть.
— Нужно папе…
— С твоим папой все хорошо. Ему сегодня сделают операцию.
Девочка смотрела на нее какую-то минуту, потом прошептала:
— Это вы? Вы заплатили за операцию?
— Да, мелочи. Лучше пойдем, ты меня с ним познакомишь. Не дело жить такому ребенку одному, пока отец в больнице.
— За мной соседка присматривает, — Рита сказала это так важно, будто у нее в друзьях сам президент.
Папа Риты оказался очень приятным мужчиной — широкоплечий, с рабочими руками и добрыми глазами. Он обнимал дочку и повторял, глядя на Тамару:
— Я все вам верну! Все до копейки! Вот только на ноги встану…
— Это не то, зачем я пришла.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Нельзя такому маленькому ребенку жить одному. Нельзя!
— Но у нас нет никого…
— Я уже это поняла. Если вы мне доверяете, Рита могла бы пожить пока у меня. Я по утрам езжу на работу, так что и в школу могу ее завозить.
Через две недели Рита и Тамара забирали Никиту домой. Домой к Тамаре. Как ни упирался мужчина, как ни твердил, что это неудобно, Тома стояла на своем.
— Рита только-только исправила все плохие отметки, а вы хотите себе ее на шею посадить? Ну нет! Жить будете у меня!
Он остался на месяц — пока сняли спицы. Потом еще на месяц, потому что нужна была реабилитация. Потом еще на месяц, потому что Рите нужно было ходить в секцию. А потом…
Потом Рита уже взмолилась:
— Ну что вы ведете себя как школьники?! Все уже Тамару давно считают моей мамой, а вы даже не женаты!
Застигнутые врасплох новоиспеченные влюбленные испуганно переглянулись, а потом расхохотались.
— Ну все! Теперь-то у нас точно дороги назад нет!
Суд над бывшим мужем и доктором-отравителем несколько затянулся, так что на оглашении сроков лишения их свободы Тамара уже никак не попала. Ведь она в это время лежала в роддоме.
– Дорогая, нужно продать твою машину, у сестры большие неприятности, ей срочно нужны деньги